Месть Монтесумы

– Послушайте, да не убивал я Дэвидсона, когда люди наконец перестанут валить это на меня? – Вытащив платок, Тони утер лоб. Хотя на площадке у бассейна царил полумрак, стены все еще источали дневной жар. – Опять же, я вернул картину, как и обещал, и к тому же вовремя.

– В обличии мексиканского буржуа? Впрочем, все это к делу не относится, а картина здесь, как я и упомянул. Долг отнюдь не повелевает мне стоять на страже мексиканских законов, а вы можете вырезать своим ножом в рядах ФБР хоть каждого десятого, мне и дела нет. Но прошу вас обождать до завершения нашей небольшой сделки. Пока вы играли в кошки-мышки с полицией, я вел переговоры с вашим коллегой мистером Соунзом, и мы пришли к соглашению об условиях. Он обеспечит миллион долларов бывшими в употреблении купюрами мелкого достоинства; в обмен за сие вы получите батальное полотно, изображающее героические события исторической битвы при Ангиари.

– А как насчет находящейся здесь панели, «Святой Себастьян» Челлини?

– Я придержу ее у себя, пока мы не покончим с предыдущими торгами. Назовем это залогом успеха, просто для вящей уверенности, что все пройдет должным образом. Тогда она также будет продана вашему правительству. Мы с Соунзом все еще обсуждаем цену, каковая будет немалой. Но в данный момент нас заботит только первая сделка. Вы осмотрите полотно, дабы заверить свое руководство в его подлинности.

– Это Соунз сказал, что этим должен заняться я?

– Скрепя сердце, уверяю вас. Вместо вас он хотел послать другого коллегу, Елизавету Злотникову…

– Rote Schweine! Kommunist![29] – Робл гневно врезал крепким кулаком в открытую ладонь, брызгая слюной на каждом слове. – Нам она не нужна!

– В определенных кругах ходит мнение, что она советский шпион, а мы считаем, что уведомлять СССР о нашей деятельности в текущий момент неблагоразумно. Однако мы позволим вам взять образцы краски и холста для проверки. Мы ведем дело честно, гордимся своим товаром и стремимся всячески удовлетворить клиента.

– Ладно, теперь что?

Д'Изерния махнул рукой в сторону двери. Робл забрал у него нож и принялся флегматично чистить острием ногти.

– Снаружи ждет машина, которая доставит вас в местный отель «Васко». Для вас забронирована комната на имя Джона Смита…

– О да, оригинальнее некуда!

– Ждите там, когда мы пришлем за вами. А пока будете ждать, свяжитесь со своими коллегами, чтобы выяснить, доставлены ли деньги, ибо мы и пальцем не шелохнем, пока не уверимся, что деньги здесь. Если все пойдет, как надлежит, завтра вы осмотрите картину, дабы завтра же вечером состоялся обмен. Вам понятно?

– Выглядит достаточно просто. – Тони изнывал от жары и жажды, все выглядело не так-то просто, а уж вид немца, обстругивающего заусенцы, и вовсе не способствовал хорошему самочувствию. – Можно идти?

– Как только пожелаете. Но не покидайте номер, пока мы не позвоним. Мне не хочется, чтобы полиция схватила вас в такой момент.

– Ваша забота о моем благополучии просто трогательна. До встречи.

На улице ждала та же самая машина, а круглоголовый тевтонский шофер по-прежнему сидел за рулем, будто прикрученный к сиденью болтами.

– Вам известно, куда меня везти?

– Ja.[30]

Замечательно, еще один краснобай. Что дальше? Надо изыскать какой-нибудь способ связаться с Соунзом, не угодив в лапы к полиции. Однако в голову ничего не приходило. Признаться в этом гостеприимным хозяевам Тони не решился, чтобы не ставить под удар операцию. Зато все отчетливее и отчетливее сознавал, что подобная работа не по нему; алкогольная приподнятость выветрилась, уступив место подавленности.

Машина с ворчанием поехала вверх по дороге, оставив курорт позади. Как только она вновь выкатила на шоссе, а в поле зрения не было ни одной другой машины, шофер обернулся, сурово поглядел на Тони и промолвил:

– Krise.

Глава 12

Внезапность этого откровения застала Тони врасплох, и он бессловесно вытаращился на шофера, пытаясь привести мысли в порядок. Шофер вел машину все медленнее и медленнее, нахмурившись больше прежнего.

– Krise, верно, – забормотал Тони. – Никаких имен, верно. Но сами знаете, кто сказал мне, что я должен ответить, секундочку… – Он лихорадочно рылся в памяти, пока отзыв наконец не всплыл на поверхность: – Hilfen!

– Правильно. Но вам следует проявлять больше бдительности, Хоукин, если вы рассчитываете сохранить жизнь в таком деле.

– Послушайте, я вообще не хочу больше заниматься такими делами! Но вы знаете пароль – значит, вы не фашистский ренегат вроде Робла?

– Где там! Ныне я израильтянин, но имел сомнительную честь родиться в Германии. Счастливо преподавал химию в Тель-Авивском университете, пока Гольдштейн не уговорил меня помочь ему здесь. Как и вы, я жду не дождусь, когда с этим предметом будет покончено и можно будет вернуться в лабораторию.

– Аминь!

– Согласен. Но покамест я Генрих. Приехал слишком недавно, чтобы оказаться в гуще дел здешних немецких экспатриантов, но достаточно хорошо знаком с некоторыми из них, чтобы меня нанимали на всяческие работы вроде шоферской. Пока я здесь, буду вашим связным. Вам есть что доложить Якову?