Месть Монтесумы

– Наверно, не больше, чем вам уже известно. Я вошел в контакт с Роблом и Д'Изернией. О Хохханде не поминали, да и вообще больше ни о ком. Я должен оставаться в этой гостинице до тех пор, пока они не свяжутся со мной снова, чтобы я мог осмотреть полотно.

– Ладно, теперь я отвезу вас в отель. Непременно дайте мне знать, как только у вас появятся новые сведения.

Машина снова набрала скорость.

– Погодите, притормозите, – окликнул вдруг Тони. – Вы можете связаться с Гольдштейном прямо сейчас?

– Несомненно.

– Отлично, тогда слушайте, скажите ему, где я остановился, и попросите передать весточку Соунзу в casita семь в «Асиенде Кокойок». Дайте Соунзу знать, где я, пусть сразу же свяжется со мной. Но телефон наверняка прослушивается, а с Соунза не спускают глаз, так что ему придется выйти на связь как-нибудь тайком.

– Как говорят у вас, яйца курицу не учат. Будет сделано.

Стоявший у дороги отель «Васко» являл собой образчик криптоколониальной архитектуры: красная черепичная крыша, пальмы вокруг. Под безразличным взглядом клерка Тони расписался в регистрационной книге «Джон Смит» и заполнил остальные графы сведениями, выдуманными по ходу. Комната оказалась большой, светлой, прохладной и удобной, а Яков Гольдштейн и в самом деле времени зря не терял. Слегка вздремнув, Тони обнаружил, что аппетит снова разыгрался, но, прежде чем заказать что-нибудь, надо было снять детали маскировки, начавшие причинять серьезные неудобства. Кольца, распиравшие ноздри, выскользнули довольно легко, но избавиться от подушечек за щеками и губами оказалось не в пример труднее. Липучка оказалась и вправду липкой, так что, когда Тони наконец выдрал все подушечки, во рту прямо-таки горело. Впрочем, пища это поправит. Он напрочь позабыл о неудобствах, как только заказал небольшой обед: салат-гуакамоле,[31] индейка под острым соусом, небольшая порция энчилада с курятиной и тако с говядиной, а также полбутылки красного вина «Санто Томас», а на десерт пирожные – настолько сладкие, что заломило зубы. Без труда умяв все это, Тони уже закуривал большую сигару «Ла Пруэба» из темного ароматного табака, растущего под Веракрусом, когда послышался негромкий, раболепный стук в дверь.

– Да?

– Я пришел за подносом, сеньор.

– Секундочку.

Едва Тони отпер, как в дверь протиснулся Соунз, прижав к губам указательный палец, яростно хмуря брови и подавая знаки не шуметь другой рукой. Отступив в сторону, Тони беззвучно охнул, когда порог переступил Билли Шульц, заговорщицки подмигивая и легко неся четыре огромных чемодана. За ним последовал незнакомец – рослый, неповоротливый мужчина в бугрящемся коричневом костюме, еще с одним чемоданом в одной руке и автоматическим пистолетом – в другой. Оба носильщика беззвучно поставили свои чемоданы на пол и сели на них верхом; Соунз с громким звоном погрузил посуду на поднос и выставил его в коридор.

– Спасибо, сеньор. – Он захлопнул дверь и запер ее изнутри, взмахом руки позвав Тони в ванную. Закрыв за собой и эту дверь, быстро осмотрел стены и электрическую проводку, затем нажал на рычаг смыва.

– Мы получили ваше сообщение, – шепотом сообщил он. – Не представляю, как вы это организовали, но то, как оно прибыло, выказывает отличную смекалку. Вы мало-помалу набираете форму.

Кивнув, Тони махнул рукой, молча приняв в свой адрес похвалы за работу Гольдштейна. Пора уж кому-нибудь похвалить его хоть за что-то, пусть даже незаслуженно.

– Чего это ради столько народу и багажа?

– Меняем базу. В Кокойоке теперь слишком пристальная слежка за нами. Останемся в этом отеле.

– А почему мы шепчемся в туалете?

– Из-за электронных «жучков», конечно. Вы меня удивляете, Хоукин. Сейчас Шульц проверяет остальные помещения.

Вода в бачке забурчала и смолкла. Соунз снова нажал на рычаг. Из унитаза повалил пар, и агент попятился от него с вытаращенными глазами.

– Я тоже недоумевал, – сообщил Тони. – Официант объяснил, что водопроводные трубы уложили неправильно, залили все бетоном, а потом было поздно. Краны исправить было несложно, просто поменять вентили, а вот туалеты…

– Ну ладно. Если тут есть «жучки», а в этом я не сомневаюсь, я выйду, снова войду и заговорю с вами, а вы мне подыгрывайте. Я хочу скормить им немного дезинформации.

Когда они вышли, незнакомец по-прежнему сидел на своем чемодане с пистолетом в руке, зато Билли стоял на кровати, указывая на потолочный светильник. Тони не увидел там ничего интересного, но Соунз встал на цыпочки, пригляделся и понимающе кивнул. Подошел к двери, постучал. Тут к нему подоспел Тони, чувствуя себя глуповато из-за этого спектакля, пока Соунз открывал дверь, тарахтел дверной ручкой и поспешно запирал.

– Привет, – ничего более путного в голову не пришло.

– Привет. Я получил ваше послание.

– Отлично. – Да подобной чепухой не проведешь и пятилетнего ребенка!

– Деньги из Вашингтона выслали, будут здесь к утру, сплошь потрепанными мелкими купюрами, непомеченными, как просили.

– Хорошо.

– Я снял номер чуть дальше по коридору. А почему вы выбрали для встречи именно этот отель?

– Я не выбирал. Они сами зарезервировали для меня номер.