Месть Осени

Я открыла глаза: Лёша разглядывал меня, подперев подбородок рукой. В этой толстовке, со шрамом над бровью и следами подростковых прыщей на щеках, он был таким обыкновенным, понятным и простым. С ним можно было не притворяться.

– Я провалила ЕГЭ и теперь буду до скончания века убирать могилы, – призналась я.

Лёша хмыкнул.

– У меня круче: я провалил экзамены в консерваторию после семи лет музыкальной школы. Мать выгнала меня из дома. А я сел на поезд и уехал в Москву.

Я чуть не поперхнулась. Лёша и консерватория? Я бы еще поняла цирковое училище.

– Очень жаль.

Он пожал плечами.

– А это не важно, жаль тебе или нет, котька. Ты либо идешь дальше, либо дохнешь. Вот и вся философия.

Я медленно прожевала очередную сушину.

– А сейчас ты кем работаешь?

– Таргетологом. Помогаю людям рекламировать их товары в интернете. Знаешь… Все думают, что тебе обязательно надо кем-то стать. Получить профессию. Состояться в жизни. – Он говорил, не отрывая внимательного взгляда от моих губ. – А это неправда. Можно просто зарабатывать деньги и получать удовольствие. И вообще делать все, что хочешь. Не думая о последствиях.

– И чего ты сейчас хочешь? – спросила я, а сама отстраненно подумала: я знаю, что он ответит. Так на меня когда-то смотрел Эдгар. Потом Тёма. А потом – однажды – Антон.

Лёша помолчал пару мгновений.

– Поцеловать тебя, – наконец ответил он в абсолютной тишине.

Глава 10

Кряхтя и покашливая, автобус добрался до кладбища. После дождя воздух был по-зимнему стылый. В небе толпились темные облака, и невозможно было понять: это они закрыли солнце или оно уже село. Ильинична прятала вазы с куцыми бутонами обратно в киоск. От главных ворот тянулась вереница посетителей с отрешенными лицами.

Недалеко от киоска я заметила знакомый трейлер с навесом. Ваня? Но сегодня же суббота. Надеясь, что в лице у меня не отражается вселенская скорбь, я зашагала к стойке с вывеской «Кофе и сэндвичи».

– Привет!

Ваня поднял глаза. Темные локоны выбились из-под желтой кепки, поверх куртки был повязан фартук с круглобоким смайликом.

– Здоро2во!

– Ты же вроде обычно по воскресеньям приезжаешь?

– Ага. – Он вытер руки о фартук и вышел из трейлера. – Ты домой? Проводить тебя?

Я внимательнее вгляделась в лицо с веснушками. Если бы не седые пряди и не притаившаяся в глазах тоска человека, однажды встретившего смерть, Ваня вполне бы выглядел на свой юный возраст.

– А ты можешь оставить точку?

Он похлопал по сумке на поясе.

– Выручка у меня тут. Бутеры все равно все съели. А так, если что, Тамара Ильинична приглядит… – Он послал цветочнице взгляд, достойный тоскующего Ромео.

Та беззубо улыбнулась и показала большой палец.

Мы побрели по главной аллее кладбища в сторону церкви. Ваня был на полторы головы меня выше, длинноногий и долговязый, и к моим шагам ему явно приходилось примериваться.

– Так почему ты приехал сегодня?

– Не спрашивай.

– Уже спросила.

Мы поравнялись с Пандорой, и я с ужасом вспомнила, что именно здесь, на многовековой могиле купца Калашникова, поднялась на цыпочки и легко коснулась губами губ Аскольда. Из-за его усов было щекотно. И очень странно.

– …курсы аж до конца весны, я просто офигеваю.

– А? – Я остановилась. – Какие курсы?

Это ничего не значит. Я была пьяна. Мне даже не понравилось.

– Я же сказал: по подготовке к ЕГЭ.

– Круто! – Я прибавила шагу, торопясь оставить Пандору позади.

Ваня припустил следом.

– Круто? Ты что, реально не слушаешь?!

А еще Аскольд оказался сильнее, чем я думала. Я почти повисла на нем, замерев на носочках, а он неожиданно твердой рукой обхватил меня поперек спины, не давая упасть.