Месть Осени

– В обморок только не падай. Это в любом случае не то, что ты подумала. Человеческая кожа не так выглядит, даже выделанная. – На самом деле я понятия не имел, как выглядит содранная человеческая кожа, и минут пять крутил в голове вариант: кто-то попросту нашел среди неопознанных тел в морге покойника с похожей татуировкой и снял с него кожу. – В общем, телефон я забираю.

Я упаковал его в целлофановый пакет, сунул во внутренний карман куртки и поднялся. Вера что-то негромко сказала.

– Что? – Я склонился к ней, повернувшись здоровым ухом. Для равновесия уперся одной рукой в спинку скамейки, но так далеко от нее, что мне самому стало неудобно. – Что говоришь?

– Я теперь насовсем стану Зимней Девой? – повторила Вера.

Я хмыкнул. Холод, что исходил от нее, буквально вопил: она уже ею стала. Но сказать об этом у меня язык не поворачивался.

– Никто не становится Девой насовсем.

– Значит, я смогу передать силу?

– Конечно.

– Когда? – Вера подняла на меня свои пытливые глаза. – Когда я смогу ее передать?

В голосе ее появилась требовательность, которую я помнил у Хельги. В облик тоже просочилось что-то от нее – строгое, потустороннее и неласковое. С нашей последней встречи Вера еще больше похудела, скулы заострились, щеки впали. Как есть Ледяная Смерть.

– Ты знаешь? – спросила она, и я понял, что уже с минуту разглядываю ее.

– Узнаю. Держи. – Я протянул ей старую Ванькину нокию и выпрямился. – Побудь пока у мамы. А я позвоню, как что-то выясню. Лады?

Вера с усилием кивнула.

* * *

Вера

Маме я сказала, что квартиру на кладбище затопило. Вроде бы она поверила. Видно, я так убито выглядела, что обошлось без нотаций. После нашего последнего разговора ехать к ней было не самым удачным решением, но я так испугалась, что просто послушалась, когда Антон велел садиться в такси.

Уже по дороге в город мне пришло в голову, что были и другие варианты. Я могла бы, наверное, напроситься к Лёше – он ведь так и не узнал, что я подслушала его разговор с Юлей. Могла – теоретически – напроситься к Аскольду. Но эту мысль я решительно отмела. Хватит и того, что я его поцеловала.

А еще можно было снять номер в гостинице, благо у меня снова появились деньги… Но об этом я подумала уже у подъезда маминого дома.

В итоге я стояла посреди своей прежней комнаты, разглядывая стол со стопками тетрадей, оставшихся от подготовки к ЕГЭ, и пыталась вспомнить, что собиралась только что сделать. Лечь спать же, верно? Или принести себе стакан воды?..

С той стороны двери послышалось шуршание. Я чуть приоткрыла ее, впуская Наума. Старый кот вальяжно прошествовал внутрь и требовательно мяукнул.

Я опустилась на корточки, протягивая ему руку.

– Как ты, скряга?

Наум развалился на спине, подставив мне махровое пузо. Весь его вид сообщал, что дела у него идут лучше некуда, а холопы и личные рабы, так уж и быть, могут проявить свое восхищение. Даже если среди них – существо, которому под силу остановить чье-то сердце.

Я отдернула руку.

– Умм? – вопросительно мяукнул кот, скосив на меня желтый глаз.

– Нет, – пробормотала я под нос. Даже головой покачала, усилием воли заставляя себя вернуть руку на свалявшуюся рыжую шерсть. Я не причиню ему вреда.

– Умм, – раздраженно отозвался Наум и отпихнул мою руку лапой.

Два раза подряд он гладить себя не позволял.

Я поднялась с корточек и оглянулась на разложенную постель. Усталость разламывала тело. Кислотно-зеленая нокия на столе поминутно загоралась новыми уведомлениями. Надо будет спросить у Аскольда, как прекратить этот поток заказов, а то работы набралось уже на три недели вперед. Сил хватило, только чтобы подумать: «Надо написать ему». Переодевшись в первую ночную рубашку, что нашлась в шкафу, я рухнула в холодную постель и провалилась в черный каменный сон.

Мне снился Лестер. Он растягивал в пальцах прозрачную на свет кожу с татуировкой и противно хихикал, поглядывая на меня поверх четко отрезанной кромки.

– Ты задница, Лестер, – сообщила я.

Он расплылся в издевательской улыбочке.

– А ты дурочка, моя радость.

Во сне я знала, что нам никогда уже не перекинуться колкостями, но все равно спросила:

– Что мне делать?

Лестер, утопающий в белоснежном кресле, больше похожем на трон, закинул ногу на ногу и обнял острое колено длинными кистями рук.

– Как что? Получать удовольствие, конечно! По-моему, сейчас самое время. Пора бы уже принять то, что есть.

– А что есть? – растерянно спросила я.

– Ты все сама знаешь, – загадочно ответил он и растаял в воздухе.

В ушах еще долго звучал его шелестящий смех.

* * *

Антон

На следующий день я поехал в гости к Петровичу. Дома у него было что-то вроде полевого госпиталя. На гражданке к нему ехали с огнестрелом, который нельзя было регистрировать в больнице, и с ножевыми, которые нужно было зашить без лишнего шума. К нему два года назад я отвез Веру, строго наказав работать ювелирно.