Месть озлобленной души

Его резкий тон задел меня за живое. Я никогда не видела таким своего мужчину, особенно по отношению ко мне. Хотелось кричать от негодования и обиды, потому что я не сомневалась в своих родителях, и, если бы что-то было не так, они бы не стали молчать… Но Алекс поставил под сомнение святое, от чего я впервые жизни испытала невероятный гнев в его сторону. Хотелось вцепиться в его спину и вытрепать всю дурь из головы. Желание было настолько велико, что, сидя в кресле, я с силой сжимала кисти рук, унимая нервную дрожь.

Представляя, как я высказываю Фаррелу все, о чем думала на тот момент, не заметила, как он наклонился ко мне, пристально изучая лицо. Я дернулась от неожиданности, стряхнула оцепенение и, стиснув зубы, отвернулась.

– Собирайся, нас пригласили на ужин.

В машине ситуация только ухудшилась. Тесное пространство душило, а накалившаяся обстановка вгоняла острые иглы во все нервные окончания.

В городской черте еще было терпимо, но когда выехали на дорогу, ведущую через лесной массив, мои нервы не выдержали. Я никогда не была противником быстрой езды, однако я знала, в каком состоянии сейчас находился водитель, и мне становилось страшно за жизнь. Малейшее неверное движение – и все…

– Ты можешь сбросить скорость? Убить нас хочешь? – Вопросы остались без ответа, что выводило еще больше. – Оглох? Скорость сбавь!

Но и тогда он промолчал, выказывая недовольство сжатыми челюстями и побелевшими костяшками на руках. Могла ли я промолчать в тот момент, чтобы не усугубить положение? Возможно, но не в сложившейся ситуации:

– Псих ненормальный! Останови машину, я никуда с тобой не поеду!

Это стало последней каплей его терпения, потому что я видела, как он держался изо всех оставшихся сил, и признаться честно, мне стало не по себе, когда автомобиль резко затормозил. Не соображая, на эмоциях я открыла дверь и вышла на улицу. До родителей оставалось немного, но мы были в глуши, а что делать дальше, не было никаких мыслей. Единственное, чего хотелось, – это чтобы Алекс поскорее уехал и оставил меня одну.

Внутри все плавилось от ярости, поэтому, поддавшись чрезмерной импульсивности, я развернулась и пошла вдоль дороги по направлению к дому. У Алекса, по всей видимости, были другие планы, и, объехав меня, он резко выкрутил руль вправо, преграждая машиной путь для побега.

Я вспомнила все бранные слова, когда осознала, что этот придурок мог ненароком сбить меня. Выплескивая негатив, наблюдала, как Алекс долго не решался выйти из салона, но когда он это сделал, было поздно бежать.