Месть озлобленной души

С невозмутимым лицом он перекинул меня через плечо и понес к багажнику – я даже не заметила, как тот открылся. Понимая, к чему все ведет, стала вырываться, как пойманный на воле зверек, однако через несколько секунд ощутила жгучую боль на ягодице.

– Перестань орать! У меня уже голова болит!

Шлепок привел меня в чувство. Хотелось выцарапать ему глаза за то, что поднял на меня руку, но в голове уже роились другие мысли.

Не прощу!

Я решила позволить Алексу совершить то, о чем он потом сильно пожалеет, и молча устроившись внутри багажного отделения, отвернулась, не сказав больше ни слова.

– Это вынужденная мера, Джесс, иначе мы никуда не доедем. Успокойся и подумай над своим поведением.

«Прости», – было последнее, что услышала перед тем, как багажник захлопнулся.

Дождавшись окончательной остановки, я была полна решимости, и мне уже не терпелось озвучить то, о чем, возможно, пожалею, однако сейчас мне хотелось сделать ему неприятно. Поступить с ним так же, как он со мной.

Отказавшись от помощи, я самостоятельно покинула место заточения, отмечая, что мы стоим на подъезде к дому. Решил не светить свой поступок перед родителями? Что ж, я удивлю тебя…

Отряхнув одежду и оценив его решительный взгляд, я набралась смелости и выпалила на одном дыхании:

– Свадьбы не будет».

Обернувшись к Алексу, я не знала, что сказать. Да и нужно ли вообще начинать этот разговор сейчас, ведь то, что я повела себя как дура, было и без слов понятно…

Когда ты уже научишься прислушиваться к своему мужчине, Джессика?

Мне бы стоило извиниться за свое поведение. Однако и он должен был осознавать, что я всегда глубоко уважала родителей, и любое сомнение в их сторону действовало на меня как красная тряпка на быка.

И все же сейчас Алекс оказался прав.

– Давно стоишь? – Не выдержав его молчания, я первая подала голос.

– Достаточно, чтобы убедиться в отсутствии у тебя способности прожигать дыры в стене.

– Можешь войти, если ты вдруг ждешь моего разрешения.

Алекс оторвался от дверного косяка и медленно побрел ко мне. Однако не стал садиться рядом, а разместился на полу, прислонившись спиной к кровати.

– Тебе легче? – Не оборачиваясь, Фаррел аккуратно поднял тему, с которой начался мой вечерний психоз.

– Если честно, странные ощущения.

Я никогда не испытывала настолько сильного смятения, когда и треснуть хотелось, и вроде бы не за что. Растерянность, ошеломление, замешательство, озадаченность – описывать этот букет эмоций можно было бесконечно, и, конечно, от коктейля такой крепости мне слегка снесло крышу…

– Еще бы. Такой реакции не ожидал даже я. Ты была похожа на сумасшедшую.

– Верю. Особенно если представить это со стороны… Но я не могла остановить себя. Этот смех… Он шел из глубины души, не подчиняясь ни одной команде головного мозга.

– Почему ушла?

– Необходимо было подумать, как реагировать дальше. Сам посуди – это же бред какой-то… Как будущий юрист могу смело заявить, что этой бумажкой можно просто воспользоваться по прямому назначению в уборной. Обычная шалость, которая не несет в себе никакой юридической силы, и если этот парень будет апеллировать только к той расписке – мне его искренне жаль.

– Твой отец ужасно себя чувствует, – Алекс продолжал говорить монотонно. Он словно отчитывал меня.

– Знаешь, мне тоже обидно. Папа мог рассказать об этом раньше, ведь я его дочь.

– Да правильно он все сделал!

– Обалдел совсем? – У меня от возмущения чуть глаза не выкатились.

Вот это номер!

– Кто бы говорил, ты вообще меня бросила…