Месть палача

Павлидий увидел, как в глазах его сестры набегают слезы, но не остановился. Не смог удержать свой гнев, чувство, которое он со всеми условностями похоронил глубоко в душе уже очень давно. Но теперь оказалось, что и в могилах души чувства живут и выжидают случая, чтобы вырваться, и, хотя бы на некоторое время, потрясти эту самую душу-могильщицу:

– Наши учителя… Наши огромные знания… Наши игры… Наши фантазии… Ты – жены василевса! Любимая из твоих игр. Первая среди женщин великой империи. Ты самая прекрасная и умная среди них, а значит, повелеваешь каждым мужчиной. Золото, богатство, власть. И теперь тебе представился счастливый случай в твоей прискорбной жизни жены мясника сделать очень важный шаг в осуществлении твоих мечтаний. Но как это глупо – мясника в василевсы! И при помощи кого и чего имеющегося? Кого – «Синего дьявола», осужденного народом и церковью?! Чего имеющегося – горстки мясников, которые думают, прежде всего, о своем желудке и грязных женах и вечно голодных детишках? О, как это глупо!

– Ты жесток, брат, – насмелилась воскликнуть Левина. – Как ты сегодня жесток. Да, я думала об этом. Но более всего я думала о нашем отце, матере, брате, и… о тебе, Павлидий. Мне нужно было время обо всем подумать. Я умоляла мужа спрятать этого страшного человека до поры, до времени, пока…

– Нет! Ты ничего не думала. Ты играла, ты мечтала, ты придумывала будущее, – лицо Павлидия заострилось и покрылось еще большей бледностью.

– Хорошо. Пусть и так, – Левина встала, выпрямила спину и сузила глаза. – Да, я вспомнила наши игры и фантазии. Вспомнила, как и ты желал быть одетым в императорский пурпур и одним движением руки отправлять огромные армии на врага. Ты тогда так же мечтал о богатстве и власти. Мечтаешь об этом и сейчас. Годы монашества, упорства и трудов вознесли тебя на небывалую высоту. Даже страшно подумать какую! Прот земли афонской! Но кто ты в душе? Монах, служащий Господу, или честолюбец, выжидавший многие годы удачного случая. Простят ли тебе монахи земли афонской, если ты, волею судьбы вознесешься на трон василевса? Простит ли тебе церковь твое двоедушие? Примет ли тебя народ? Тебя, поклявшегося вечно служить Господу и на благо православного народа. В чести ли для прота земли афонской призывать на собственную службу человека, который обвинен в колдовстве – «синего дьявола»? Не это ли первое пятно на твоей душе, которое немного позже должно было покрыться множеством пятен крови. Наверное, и правильно, что я тебе ничего не сказала. Возвращайся на Афон, если еще можешь…

– Возвращаться? – гневно воскликнул Павлидий. – Не отомстив за смерть родных, за твой позор, за собственное многолетнее существование никем и ничем, в вечном страхе разоблачения?

– Теперь я вижу – ты не монах, не отец монахов. Ты все тот же мальчишка. Не доигравший мальчишка… Ты погубишь себя.

Теперь с остатков мраморного стола библиотеки поднялся и прот земли афонской:

– Возвращаться, чтобы опять видеть во сне окровавленное тело отца и слышать крики терзаемой врагами матери? Каждый день проходить возле могилы младшего брата Северия? Молиться Богу, который все это позволил? Нет! Рубикон перейден[198]. Впереди империя, или смерть! Один из мудрецов верно сказал: «Нет печальней участи, чем родиться с душой повелителем, а жить жизнью раба!»

– Твой великий ум убил твою душу, брат, – горько закивала головой Левина. – И я стала на этот путь. Пусть он будет проклят этот «синий дьявол», толкнувший нас на греховную стезю. Сатана прислал его по наши души. Давай все оставим и уедем туда, где сможем замолить наши грехи. Туда, где нас никто никогда не узнает. Мы будем жить тихо и мирно. Господь простит нас…

– А дети? – ухмыльнулся Павлидий. – Оставишь своему мяснику, или украдешь их?

– О, Господи! – подняла руки к небесам женщина и опять горько разрыдалась. – За что же нам такое испытание? За что такие ужасные терзания?

– Это не испытание и не терзания. Это предназначение. У каждого человека есть свое предназначение в жизни. Он должен его исполнить, чтобы Господь позволил ему ступить в райские сады. Мое предназначение величайшее – возродить славу и мощь империи. А для этого хороши все способы. «Синий дьявол» лишь один из множества мною обдуманных. Но и его нельзя упустить. Я должен его найти. А ты… Ты больше не приходи сюда, и не ищи меня. Теперь за тобой Никифор будет так же тщательно следить, как и за твоим мясником. Андроник ему нужен. А петлей на его шеи для этого Никифора будешь ты и дети. А я… А мне еще нужно подумать, как вырвать «синего дьявола» из рук проклятого временщика… Если он, конечно, «синего дьявола» не разрезал на кусочки… Нет, не должен. Никифор, наверняка, пожелает его продать. Или обменять. Нужно подумать…

– Об этом не нужно думать, – вытирая лицо поясным платочком, сказала сестра.

– Почему? – строго посмотрел на нее брат.

– Этот дьявол скрылся от слежки.

– Его не схватили?.. И даже упустили?.. – удивленно поднял брови Павлидий.