Месть палача

– Факела зажечь! Поднять на шест предупредительный знак! Готовиться к закрытию ворот!

Почувствовав спиной недоуменный взгляд друга, Рамон смягчил голос:

– Что я здесь делаю, мой дорогой Райнольд?

– Исполняем рыцарский долг, – не задумавшись, ответил друг и пожал плечами.

– Рыцарский долг велит настигнуть врага на поле боя, сразить его и преподнести даме своего сердца доказательства своей победы. А мы… Мы всего лишь привратники чужого города. Открыть – закрыть ворота. Проходите… А теперь не проходите – солнце садится – ворота закрываются. Скучно и грустно от такого рыцарского долга.

– А я тебе говорил, что это совсем не наше дело защищать византийцев. Но ты же и слушать не желал меня. Все твердил и твердил: наконец-то окропим свои мечи османской кровью!

– И это тоже… А еще мне желалось стать в ряды своих братьев рыцарей, прибывших из самой Каталонии. Это родина наших предков – земля, рождающая истинных рыцарей.

– Верно. Но для этого ты оставил Грету. Прости меня, но мне больно смотреть на то, как ты извел себя за эти месяцы разлуки с ней.

– Грета… Моя дорогая Грета…

Рамон посмотрел на свою руку. На руку, на которой уже давно зажили следы от того пламени, который он сбил с пылающих одежд любимой в том селении Эпира, когда Грета, вопреки здравого смысла бросилась спасать дома полудиких горцев от пожарища. Смелая девушка. Бесстрашная. И с добрым-добрым сердцем истинной христианки. А потом она лечила эту самую руку рыцаря своими чудодейственными мазями. Но более целебными были ее руки – нежные, заботливые, ставшие для Рамона более родными, чем руки покойной матери. Эти же милые, родные руки с трепетом и благодарностью потом приняли от рыцаря Рамона Мунтанери кубок из золота с драгоценными камнями. Тот самый кубок, что достался умелому рыцарю во время его успешного выступления на рыцарском турнире, устроенным королем сербов Стефаном Душаном в столице Эпира Арте. Как мило она прикрыла глаза! Как умилительно румянцем покрылись ее щечки! Как задрожала она всем телом! И все это не от ценного подарка, а от того, что его преподнес дорогой ее сердцу рыцарь.

О, Господи, как хорошо им было в замке на склонах Гимета! Тихие, долгие беседы, дружеский смех, веселые игры. А еще горные прогулки.

Малолесистые склоны Гимета – царство цветов, над которыми натужно жужжат дикие пчелы. Мед этих пчел самый сладкий и лечебный из большого ряда развитого в Аттике пчеловодства. Но одно дела встроенные в дуплах деревьев и отдельно стоящие ульи, за которыми денно и нощно следят потомственные пчеловоды. Другое – найти среди лугового ковра цветов большую яму, наполненную до краев пахучим медом, спрятанный там дикими пчелами. На такую счастливую находку Рамону и Грете удалось наткнуться во время их частых прогулок в окрестностях замка, построенного еще знаменитым дедом, также носившим имя Рамона Мунтанери. То-то было радости и веселья! Как счастливо кружила, танцевала и смеялась Грета! Милая, добрая Грета.

После отъезда Рамона, его друга Райнольда и двух десятков воинов хозяин замка Мунтанери строго настрого запретил Грете покидать стены крепости. Эта строгость должна уберечь девушку от всякой неожиданности. Чтобы смягчить это заточение, Рамон велел всем оставшимся в замке беспрекословно подчиняться приказам Грете, как новой хозяйке замка. Оставшиеся слуги, ремесленники, воины, их женщины и дети с радостью восприняли этот приказ. Им по душе пришлась простота и добродушие девушки, которая сама доила коров, а потом из своих рук поила им малышей. Все эти люди с готовностью откликнулись на желание новой хозяйки привести в порядок старый сад и устроить внешние загоны для мелкого скота. Остается надеяться, что поглощенная работой Грета, не имеет времени на ту скуку, что уже добралась до самого сердца Рамона.

Погрузившись в приятные воспоминания, Рамон надолго забыл о том, что стоит на смотровой площадке Золотых ворот и должен отдать главный приказ уходящего дня. А он должен прозвучать.

Тяжело вздохнув, рыцарь из знаменитого рода Мунтанери громко воскликнул:

– Закрыть ворота!

Но тут же раздался взволнованный голос Райнольда:

– Постой, мой друг. Кажется, я вижу спешащих к воротам всадников. И один из них рыцарь под рыцарским стягом. Давай позволим им ступить в город.

– Рыцарь? – Рамон посмотрел туда, куда указывала вытянутая рука друга. – Да, это рыцарь. И под ним настоящий рыцарский фриз[207]. Какой чудесный конь!

* * *

У рыцаря должен быть рыцарский конь – не резвый и горячий, а могучий и спокойный, чтобы выдержать вес облаченного в железо всадника, и при этом достаточно быстрый, чтобы на галопе преследовать бежавшего врага.