Месть палача

Трубчатая рукоять меча, покрытая кожей, имела изголовье в форме головы дракона. Но не на ней задержалось внимание афинских рыцарей, а на всем том необычном, что было на эфесе меча и далее от него.

– Что это? – едва не указал пальцем на необычности рыцарь Райнольд.

Оставшись довольным произведенным эффектом, французский рыцарь отставил от себя меч. Теперь он держал «коготь дракона» рукой за голову мифического животного. При этом острие меча уперлось между двумя площадными плитами:

– Этот меч мне достался от одного из рыцарей. Он спустился со своими людьми со швейцарских гор и натворил множество неприятностей нашему войску. Видели бы вы его в бою… Расступитесь! – крикнул Арни де Пелак и мгновенно поднял меч над головой.

Собравшиеся тут же отбежали на добрый десяток шагов. И вовремя. Французский рыцарь, играючи, описал три огромных круга мечом над головой, а потом так начал крушить невидимого врага, что у всех видевших это кровь застыла в жилах. Попадись под такой удар рука, нога, голова, и лететь им далеко от туловища. А попадись само туловище, то вмиг разделится, кроваво и устрашающе для тех, кто видит это. Натешившись упражнениями со страшным оружием, французский рыцарь возложил его на свое плечо и подошел к ошеломленным Рамону и Райнольду:

– Этот меч в умелых руках обеспечит победу против всякого пешего и конного. Он пробивает любые латы и кирасы. Рубит щиты и ломает всякое выставленное против него оружие. Владеть им это искусство, такое же, как и он сам. Вот смотрите – можно не только двумя руками держаться за рукоять меча, а вот здесь на рикассе[218] в бою перехватить одной рукой, чтобы было надежнее удержать удар противника. На эту же рикассу можно принимать меч врага, чтобы лезвие не щербилось. В этом мече много чего умного и хитро задуманного. Вот, например, кольца возле гарды. Это и дополнительная защита, и ловушка для клинков противника. А вот и контргарда… Да что рассказывать… Скорей бы бой и вы увидите, что я не зря попрошу у императора двойное содержание. И меч, и я стоим большего. Это великий эспадон[219]! Двуручный меч, против которого может устоять только двуручный меч в очень умелых руках. Таким как я, «joueurs d'épée à deux mains»[220], рады в любой армии.

– Цены нет этому мечу, – завистливо простонал Райнольд.

– Необычайно редкий и очень-очень дорогой меч, – кивнул головой хозяин меча. – Купить невозможно, но возможно приобрести его в бою. Мне это удалось, хотя и погибли при этом двое моих оруженосцев. С таким мечом можно идти впереди войска в самую гущу врага. Одним ударом я однажды свалил трех рыцарей!

– Что и сказать, – развел руки рыцарь Райнольд. – Что и сказать… А что же второй меч?

– «Пламенеющий»! – звонко воскликнул Арни де Пелак. – Это и вовсе невероятный меч!

– Вот как? – бледнея, едва выдавил из себя рыцарь из афинского герцогства.

– Сейчас покажу. А вот на ней и покажу…

Райнольд перевел свой взгляд туда, куда указывала рука французского рыцаря. На перекладине, между двух столбов висела туша только что выпотрошенной крупной свиньи. Не ожидая ничьего согласия, Арни де Пелак подал знак своему оруженосцу, и в его руках оказался и вовсе невиданный меч. Вернее даже не то. Такой меч видели многие ревностные христиане, но видели его на иконах и на церковных картинках. На тех самых, где изображен херувим, охраняющий вход в Эдем. Господь только что изгнал Адама и Еву из своего сада, а охранять вход в него поручил одному из своих крылатых помощников. А чтобы устрашить всякого желающего в глупости своей проникнуть в Эдем, Всевышний вручил своему охраннику волнообразный меч, горящий огнем.

От этого и получил свое имя очень уж особенный меч, пока увиденный в железе немногими. «Пламенеющий» уже только видом своим необычным заставлял броситься бежать всякого врага. Немногим короче «Когтя дракона», этот меч имел противо направленные изгибы на две трети клинка от гарды. При этом волны клинка были необычайно остры и чуть отгибались, как у пилы. Конец клинка был прямой, для колющих ударов, как и у обычного меча. Но волнистые изгибы творили невероятное.

Не успели собравшиеся разместиться удобнее для продолжения зрелища, а чужестранный рыцарь несколькими, казалось, легчайшими движениями своего страшного меча сделал из туши свиньи что-то ужасное и восхитительное. Восхитительное оттого что кожа и мяса животного теперь свисала как лепестки огромной розы. Ужасное оттого, что все это мысленно перенесенное на тело человека заставляло содрогнуться даже видавших виды убийц и самых доблестных воинов.

– Ну, и как тебе мой «Пламенеющий»? – без меры довольный, спросил приблизившегося Райнольда хозяин столь страшного меча. – Конечно, с доспехами такого не проделаешь. Хотя при умении… А вот всякую бездоспешную пехоту меч уничтожает превосходно. Даже те, кто выжили, очень скоро умирают от ран. Раны от этого меча втрое шире, чем в обычного. Вот так! «Пламенеющий» оружие, которое заслужит славу очень скоро[221]. А пока порубим турок. Не думаю, что они так же старательно укрыты доспехами, как я… Или как ты и…