Месть по-царски

Он опять прошел к шкафу, вернулся с мошной.

– Тут пятьдесят рублей. Этого хватит, потребуется еще – даст Бородинский, а вот и описание Ростова. У него есть одна примета: большое родимое пятно на левой щеке, более таких у московских вельмож ни у кого нет. Да и вообще это редкость.

Савельев забрал мошну.

– Денег, думаю, хватит, узнать продажного князя – с твоих слов теперь узнаю.

– Ну теперь все?

– Вроде все.

– Где будешь собирать дружину?

– На берегу реки позади моего подворья.

– Я подъеду. Может, будет какая новость, поведаю, может, что забыли, исправим.

– Добро, буду ждать, князь.

Савельев от Крылова тут же доехал до подворья Бессонова. Во дворе находился сам Гордей. Князь передал повеление на сбор завтра.

Гордей взялся немедля оповестить всех ратников и утром быть у княжеского подворья.

После этого Дмитрий вернулся домой. Подозвал Семена. Все растолковал ему. Тот кивнул и спросил:

– Надолго уезжаешь, Дмитрий Владимирович?

Савельев пожал плечами:

– То, Семен, одному Богу известно.

– Это так. Эх жизнь наша беспокойная.

– Тебе-то чего беспокоиться.

– Как чего? Ты ж мне как родной, и княгиня тоже, опять кручиниться поначалу будет, потом отойдет, но в церковь по нескольку раз на день ходить станет, молиться за тебя.

– Я вернусь.

– Конечно, князь, как иначе?

– Подготовь коня. И трапезу утреннюю пусть Авдотья соберет.

– Добро.

Савельев поднялся в горницу, оттуда прошел в опочивальню.

Поднялся Дмитрий, как только за оконцем рассвело. Умылся, оделся. Трапезничал один. Попрощался с женой, с прислугой. Затем, ведя коня в поводу, прошел за городьбу на берег Москвы-реки.

Как только показалось солнце, подъехали Бессоновы, Гордей с сыном Власом, служивые татары Баймак и Агиш, следом подошли остальные. Последним подъехал князь Крылов.

Дмитрий отъехал с ним в сторону.

– Доброго здравия, Юрий Петрович.

– И тебе тако же, Дмитрий Владимирович.

– Нового ничего нет?

– Покуда нет. Коли надо будет что тебе передать, пришлю гонца своего. Ты его знаешь.

– Да, Юрий Петрович.

– Князю Бородинскому от меня поклон. Скажи, что государь дюже надеется на него.

– Передам.

– Тогда все.

Князья обнялись. Савельев, выехав вперед, скомандовал:

– Дружина, за мной.

Москву проехали быстро, вышли на дорогу, ведущую к Волоку-Ламскому и дальше на Ржев, Великие Луки, Остров, через Опочки к Пскову, оставляя Новгород Великий по правую руку.

У дороги увидели две телеги, впряженных в них тягловых лошадей и тех же возниц, что ходили в поход к Калуге, Алексея Глухова и Бориса Суля. Ратники поприветствовали обозных, и те пристроились в тыл обоза. К ним князь Савельев приставил двух воинов – Тараса Дрогу и Лукьяна Балаша. Вперед выслал Кузьму Новика и Истому Уварова.

Первое время шли по пустому траку, потом появились обозы, всадники, пешие люди. День выдался теплым уже с утра, обещая полуденный зной. Но ратникам не привыкать.

Первый переход завершили к заходу солнца. Остановились на постоялом дворе. Постояльцев было много, но ратники разместились, выставили охрану.

И далее шли так, как задумали. Единственно – на день сократили путь при большом переходе от Ржева до Великих Лук.

С утра после постоя в Острове дружина прошла сорок из пятидесяти верст до Пскова и свернула к границе и Псковскому озеру.

На заходе солнца отряд подъехал к селу Авданово. Дружину местные заметили издали. Мужики вышли на околицу, кто с топором, кто с вилами, кто с саблей, а кто и с пищалью.

Бессонов, ехавший рядом с Савельевым, улыбнулся:

– Радостно встречают нас на селе.

– Что ты хочешь, Гордей, чужые мы для них. Время такое, сам не постоишь за себя, никто не постоит, если только царское войско, а его тут нет, тока псковская городская стража да рать воеводы.

В селе раздался окрик, и мужиков словно корова языком слизнула. Вместо них вышел здоровый с виду молодой мужик в обычной одеже, но с саблей в ножнах и в сапогах, что выдавало в нем принадлежность к людям служивым. Крестьяне все были в лаптях.

Он был на коне. Подъехал к Савельеву.

Спросил:

– Ты будешь воевода дружины?

– А ты кто таков?

Мужик улыбнулся:

– Я ключник и помощник князя Бориса Петровича Бородинского, Егор Гурин. Князь переодевается, готовится встретить воеводу царской дружины.

– Ну а я князь Савельев. Вот царская грамота.

Гурин посмотрел ее, с трепетом вернул.

– Держи, князь, езжай за мной.

– Надеюсь, с дружиной?

– Конечно.

– Ну хоть на этом спасибо.

– Ты на мужиков зла не держи. Слишком много худого местные терпят от набегов ливонцев на земли наши. Ничего, ливонцы – не татары, особо не зверствуют, но урожай, бывает, до зернышка забирают.

– У вас тоже были?

– У нас нет, потому как своя дружина имеется, – улыбнулся ключник Бородинского, – часть которой ты уже видел. А еще на других околицах мужиков сорок. Село большое. Мужиков хватает, отбиться от ворога мелкого, да лихих людей, жадных на чужой счет. Но тех вроде всех перебили.

– Добро, едем!