Месть Розы

Уэлдрейк развалился на лавке, поудобнее пристраивая свой костлявый зад на деревянном сиденье, тихонько рыгнул и наконец испустил глубокий вздох, словно лишь теперь смог поверить, что фортуна все же улыбнулась ему.

— Я необычайно рад видеть вас вновь, принц Эльрик. И очень рад, что вы пожелали оказать мне покровительство, как подобает истинному вельможе. Надеюсь, вы позволите, чтобы техническую сторону вашего заказа мы обговорили поутру? Насколько мне помнится, вы лишь поверхностно интересовались стихосложением… вопросы рифмы и размера — Поэтические Вольности, Сочетания, Смешанный Размер — все эти частности, кажется, не слишком привлекали вас?

— Здесь я готов полностью положиться на ваш вкус, мой друг, — поспешил заверить его Эльрик. Он не уставал поражаться, какую симпатию вызывает у него этот странный человечек, чей блестящий ум был настолько углублен в себя самое, что утратил почти всякую связь с реальностью, цепляясь лишь за константы поэтического искусства. — Спешить нам некуда. Буду рад, если вы согласитесь сопровождать меня в путешествии. Мы отправимся, как только покажется подходящий корабль. А если нет — я готов даже прибегнуть к небольшому колдовству…

— О нет, сударь, умоляю вас — если только в самом крайнем случае. Сказать правду, за последнее время магии мне хватило с избытком! — Мастер Уэлдрейк отхлебнул эля. — Впрочем, насколько я могу судить, для вас колдовство столь же обыденно и привычно, как для меня пекхэмский омнибус, так что в моих интересах держаться вас и дальше. Вы, по крайней мере, знакомы с Хаосом и его прихотями. Так что я с радостью принимаю и приглашение, и ваш заказ. Я необычайно рад видеть вас вновь, сударь. — С этими словами поэт уронил голову на грудь и захрапел.

Словно малого ребенка, принц-альбинос поднял его на руки и отнес в комнату. После чего, вернувшись к себе, продолжил до рези в глазах вглядываться в старую карту — где за островами большого рифа чернел необъятный, неизученный, загадочный океан, называемый здесь Вязким Морем. Он уже смирился с мыслью, что поутру ему придется искать лодку, чтобы посетить все острова один за другим, и, приняв такое решение, Эльрик наконец погрузился в сон. Разбудил его стук в дверь и бодрый голос горничной, возвещавший, что уже без малого тысяча пятнадцать часов (таково было странное времяисчисление в этом мире) и постоялец рискует остаться без завтрака, если немедленно не спустится в общую залу. Есть ему не хотелось, однако Эльрик решил, что неплохо было бы выведать у Уэлдрейка, не удалось ли тому узнать что-то новое о трех сестрах. Каково же было его удивление, когда, сойдя вниз, он обнаружил, что поэт декламирует зачарованным слушателям стихи именно на эту тему — так, по крайней мере, ему показалось…

Старый лорд Сулис был маг именитый,

Мудрый, как ночь,

И унылый, как дождь,

И на весь мир знаменитый.

Было три замка у колдуна.

Один — на Восходе,

Другой — на Закате,

А третий — где Землю встречает Луна.

И было три дочери у старика.

Одну звали Жанна,

Вторую — Розанна,

Имя же третьей — как трель ручейка.

У первой корона из чистого злата,

Кольцо у второй,

Ну а третья сестра

Душою и сердцем она лишь богата.

Горничная, жена и дочь хозяина, как зачарованные, внимали певучему голосу Уэлдрейка. Но Эльрика куда больше заинтриговали слова поэмы…

— Доброе утро, мастер Уэлдрейк. Прекрасные стихи.

— Благодарю вас, сударь. — Поэт поцеловал дамам ручки и с прежней живостью поспешил навстречу альбиносу. — Это баллада приграничья или откуда-то из тех мест…

— Так, значит, написали ее не вы?

— Затрудняюсь ответить честно, принц Эльрик. — Усевшись напротив мелнибонэйца, Уэлдрейк подал тому чашку с травяным настоем. — Только мед положить не забудьте. — Он подвинул горшочек. — Будет куда вкуснее… Есть вещи, которые я и сам не знаю точно, я ли их сочинил, или просто записал, или украл у кого-то из коллег — хотя не уверен, найдется ли среди них хоть один, кто превзошел бы Уэлдрейка. Поймите, я не считаю себя гением, но по части поэтического мастерства как такового мне нет равных. К тому же я написал слишком много. Такова моя натура и, возможно, мой рок. Умри я после того, как издал первый том или два, я бы сейчас покоился в Вестминстерском аббатстве.

Чувствуя, что сейчас он едва ли в состоянии выслушивать долгие и туманные объяснения о природе этого загадочного загробного мира, Эльрик, как уже вошло у него в привычку, попросту пропустил незнакомые слова мимо ушей.

— Но кто он такой, этот лорд Сулис?