Месть розы

— Я приглашу его ко двору. — Конрад выглядел очень довольным собой. — И если твой рыцарь произведет на меня тоже прекрасное впечатление, что и на тебя, я посодействую ему с участием в королевском турнире в следующем месяце. Когда мы увидим, что он и впрямь настолько хорош, как ты говоришь, и сможет победить — перед всеми придворными, что очень важно, — Виллем из Доля станет героем. И тогда ничто не помешает его сестре стать принцессой. Никто и слова не посмеет сказать против моего брака с ней, в особенности если ее родословная подтвердится. Но даже если вельможи все равно ополчатся на нее, я, по крайней мере, обрету превосходного рыцаря из Бургундии, преданного исключительно мне.

Жуглет зааплодировал.

— Выходит, при любом раскладе вы выигрываете. Очень умно с вашей стороны, сир.

Глава 3 ПОСЛАНИЕ Сочинение в форме письма

22 июня

Стропила скромного зала Виллема сотрясались от буйных, радостных мужских криков, которые редко раздавались в этом доме. И хозяин дома, и гости щеголяли синяками, но в искусстве притворной жажды крови сегодня бесспорным чемпионом был Виллем. Безудержное ликование было вызвано сообщением о том, что он устраивает импровизированный пир для всех рыцарей, принимавших участие в сегодняшнем турнире.

Застолье, конечно, экспромтом не являлось. Повар Виллема уже много дней ожидал этого события и был готов накормить гостей студнем и другими мясными блюдами. В радиусе нескольких миль никто не сомневался, что Виллем из Доля приведет свою команду к победе и, когда это произойдет, будет, как всегда, кормить и поить их. Однако он был человек скромный, и ссылка на якобы импровизацию дополнительно поднимала настроение, царившее этим вечером.

Виллем сидел за высоким столом, одетый в фамильные цвета — голубое и красное. Открытая часть лица между шлемом и бородой уже успела загореть. Эрик, одетый сейчас более скромно, тоже в цвета Виллема, подал ему ногу молочного поросенка. Рыцарь излучал ощущение расслабленного веселья, что было редкостью для него, как, впрочем, и подобного рода собрания в этом доме. Сегодня он выиграл много золота, заполучил для своей конюшни прекрасную серую кобылу и охотничью суку; также ему должны были отслужить три дня крепостные Совена из Полиньи.

Однако позже этим же днем он лишился своего железного шлема, и рыцарь, который завладел им — Ренард из Визола, — не хотел отдавать его ни за какой выкуп.

— Этот головной убор стоит в золоте вдесятеро дороже своего веса, — смеялся Ренард, водрузив шлем на копье и размахивая им, чтобы все обратили внимание. — Я второй рыцарь в Бургундии, но без шлема ты не можешь участвовать в турнирах, значит, я становлюсь первым!

Виллем, стараясь остаться в рамках благородного поведения, тоже улыбнулся, как бы признавая собственное поражение, но тут же велел Эрику попытаться выкупить шлем. Однако, вопреки всем усилиям, Ренард отказался продать его.

Сейчас, правда, Виллем об этом не думал, позволив себе, по крайней мере, радоваться возможности устроить на заработанные деньги сегодняшний праздник. Между тем, быстро произведя подсчеты, он пришел к выводу, что на пир уйдет почти все выигранное. Ну и что? Финансовые проблемы не помешают ему получать огромное удовольствие от уважения и понимания, которое проявляют его рыцари и их люди. Жаль только, что Жуглета нет с ними: местные артисты на его фоне выглядели бледно.

В небольшом, обшитом деревом зале находилось около двух дюжин рыцарей со своими оруженосцами; по большей части они уже изрядно набрались. Служанки, нанятые в городе по случаю праздника, все сплошь были молоденькие и подозрительно хорошенькие. Поначалу это даже неприятно поразило Виллема. Однако девушки знали свое дело. Флиртовали, конечно, но были прилично одеты, прислуживали с достойным восхищения проворством, а если и подрабатывали немного на стороне, то делали это тихо, быстро и, что важно, за конюшнями. В результате в зале сохранялась атмосфера вполне благопристойного, разве что пьяного разгула.

Откинувшись в резном дубовом кресле, Виллем с улыбкой отеческого удовлетворения наблюдал за пирушкой. Общий гвалт немного стих, когда подали огромное количество нашпигованных цыплят в остром соусе, так обильно политых жиром, что они запросто проскальзывали в глотку без разжевывания.

— Прошу прощения, господин. — Рядом с Виллемом возник мальчик, приставленный к двери. — Прибыл всадник с сообщением для вас. Говорит, скакал три дня, чтобы доставить его.

Виллем не знал никого живущего на расстоянии трех дней пути, кого еще не было бы на этом празднике.

— Приведи его сюда.

Мальчик вышел. Виллем почувствовал, как кто-то прикоснулся к его плечу, оглянулся и увидел мать, почти неразличимую в полумраке в своем сером вдовьем одеянии. Она устремила на него взгляд, смысл которого ему сразу же стал ясен.

— Нет, госпожа, — с извиняющейся улыбкой негромко сказал он. — Линор знает, что ей нельзя спускаться, пока в зале столько пьяных холостых мужчин. Обещаю сразу же рассказать новости, если они окажутся интересными.