Месть розы

Ужасно, что приходится прибегать к таким мерам, но все остальные, куда ни кинь, еще хуже.

Толстый писец удалился как раз в том направлении, куда сейчас ринулась толпа, чтобы не пропустить схватку Виллема с еще одним знаменитым рыцарем, Одо из Ронкероля. Они сошлись на некрутом склоне, изрытом и истоптанном за день тысячами копыт. Яростно бросившись в атаку, рыцари вышибли друг друга из седел. Поднявшись на дрожащих ногах, они выхватили из ножен мечи и кинулись друг на друга. Поскольку ситуация, когда дерутся на мечах, была довольно Редкой, толпа так бесновалась, что не представлялось возможным не только пробиться сквозь нее, но даже обойти кругом.

К тому моменту, когда Маркус наконец нагнал писца — на краю поля, за изгородью, — старик уже передал послание курьеру.

— Куда отсылается это письмо? — спросил Маркус, моля всех святых подарить ему надежду.

Старик пожал плечами.

— В Орикур, в бургундское поместье графа, господин. Письмо предназначено его дочери Имоджин.

— Проклятье! — вырвалось у Маркуса.

— Нехорошо ругаться, господин, — заметил богобоязненный старик.

— Вся моя жизнь идет насмарку!

Сердито махнув рукой, Маркус ушел подальше от всеобщего возбуждения, в ту часть поля, на которую никто не смотрел.

Это еще не конец. Рано сдаваться. Надо просто перехватить письмо. Если быстро найти лошадь — а по полю бродит множество скакунов, потерявших своих всадников, — то можно успеть догнать курьера и дальше действовать по составленному плану. Точно. Так он и поступит. Вон два коня как раз бродят неподалеку, грызут удила, и седла на месте. Маркус двинулся к коню, который приглянулся ему больше других, но тут заметил, как Конрад из шатра машет ему рукой, подзывая к себе. Он остановился и застонал. А потом пошел к императору, поскольку не мог поступить иначе.

Конрад звал Маркуса, потому что хотел, чтобы тот распорядился насчет закуски. Король не переставал удивляться, как Виллем и другие рыцари в состоянии продолжать сражаться, не делая перерывов, даже чтобы облегчиться.

— Помнишь времена, Маркус, когда и мы с тобой могли так же? — протянул он ностальгически, словно говоря о давным-давно канувших в прошлое годах. На самом деле с тех пор прошло всего несколько лет. — Только посмотри, Виллем и Одо все еще дерутся. Лучше бы объявили ничью и перешли к следующим противникам.

Маркус посмотрел на поле: красно-синий плащ Виллема изодран вдрызг; забрало сломано в нескольких местах; от последнего щита остался обломок, да он им и не пользуется… и все вокруг в восторге. Как этот застенчивый деревенский простофиля всего за несколько недель превратился в героя? И почему он, Маркус, это допустил?

— Сир, я прикажу доставить вам обед из запасов Оршвиллера. Позволено ли мне будет после этого отправиться в замок?

— А разве ты не хочешь досмотреть турнир?

Маркус заколебался — никогда прежде ему не приходилось лгать Конраду.

— Хотел бы, но я уже видел, на что способен Виллем, а мне нужно кое-что сделать по хозяйству.

Еще можно успеть — если сразу после разговора с Конрадом схватить первую попавшуюся бесхозную лошадь.

Конрад пожал плечами.

— Как угодно. В таком случае увидимся вечером. А впрочем, постой, Маркус!

Он подал знак хорошенькой темноволосой женщине: судя по изысканной одежде, она была хоть и не высшего сословия, но пользовалась благосклонностью короля.

— Раз ты все равно во дворец, проводи заодно Сесилию.

Новая задержка! Побег приходилось отложить до тех пор, как он окажется во дворце.

Но и оказавшись наконец во дворце, Маркус не смог скрыться. Не успел он спешиться, как на него обрушились тысячи проблем: казалось, против него плетет заговор какой-то жестокий рок. Брат Павел, на грани бешенства из-за самого факта турнира, разослал по всему городу стражей с целью переловить слуг однополой любви, и Маркус должен был выступать в качестве представителя законной власти во время судебного разбирательства над ними.

Чиновники со всей империи прибыли сюда, движимые единственно лишь желанием посмотреть турнир. Но, естественно, у каждого из них якобы имелись дела к императору. Теперь же они, сполна насладившись зрелищем, вскарабкались по крутому склону в замок и осаждали Маркуса проблемами, с которыми вполне могли справиться сенешали или смотрители тех земель, откуда они явились. К примеру, распорядитель баварских владений Конрада сетовал на слишком обильный урожай и нехватку рук для его уборки, даже при том, что весь день работают и постоянные, и временные жнецы. Остается лишь увеличить продолжительность рабочего дня крепостных, на что он и явился просить разрешения. Управляющий же хозяйственными работами, пользуясь случаем насолить распорядителю, жаждал, чтобы Маркус просмотрел конторские книги за год: тогда он убедится, что крепостные и так перерабатывают и что если увеличить их рабочий день хотя бы на час, то они просто перемрут. «И что тогда прикажете делать с урожаем?» — вопрошал управляющий.

Распорядитель Хагенау явился с докладом об острой нехватке древесины и хотел получить совет, как решить эту проблему.