Месть сладка (ЛП)

- Я не угрожаю. Я сделаю, – он отпрянул от задрожавшей Парвати и побледневшей Лаванды, делая несколько шагов в сторону окна. – Я прослежу, чтобы последнее, что вы услышите – это были ваши отчаянные крики о пощаде и глухой звук собственных ломающихся костей. Но ни одного шрама не останется на ваших телах и ни один аврор не узнает о моей причастности к этому.

Лаванду совершенно сковал страх, да и всхлипы Парвати, вцепившуюся в ее руку, стойкости не добавляли. Она с силой сжала свободную руку, и ногти впились в нежную кожу. Острая боль немного отрезвила её, разжимая липкие пальцы паники, сжимающие горло.

- Ты не стал нас слушать, когда мы советовали рассказать Гермионе правду. Ты плюнул на наши предупреждения и теперь стоишь и требуешь информации, на которую просто не имеешь права, - её голос слегка охрип к последнему предложению, а лицо Драко становилось всё темнее, не предвещая ничего хорошего.

- Она моя невеста и безрассудно сбежала…

Парвати, вдохновленная речью Лаванды, оборвала его.

- Гермиона больше не твоя невеста. Она разорвала помолвку, всё кончено. И тебе будет уроком, если она найдет хорошего парня и, наконец, будет счастлива. Она это заслужила!

Драко зарычал и рванул к ним снова. Парвати в отчаянном жесте загородила собой Лаванду. Драко схватил ее за подбородок.

- Гермиона будет счастлива со мной. Она просто неправильно поняла мой поступок. Я заслуживаю хотя бы шанса объяснить ей это.

Парвати мотнула головой, пытаясь освободится из его хвата. Не получилось. Лаванда сзади крепко держала ее за плечи, что добавило ей решимости.

- У тебя был шанс. Ты облажался, – проговорила Парвати, прямо глядя ему в глаза. – У тебя было несколько месяцев и куча возможностей всё ей объяснить. Но ты ни черта не сделал. Ты сам во всем виноват, и мы не будем тебе помогать затащить Гермиону в сети нежеланного ей брака.

Ей ответила абсолютная тишина, и на секунду Парвати подумала, что смогла достучаться до разума Драко Малфоя. Её надежда оказалась не долгой.

Драко выхватил палочку, а Парвати ощутила, как словно тонкая металлическая игла вонзилась ей в висок и перед глазами с бешеной скоростью побежали картины ее прошлого. Она попыталась сопротивляться, но боль в голове только усилилась, и Парвати оставалось только с ужасом наблюдать, как ее воспоминания – светлые, мрачные, интимные – нещадно просматривают и откидывают, как не нужные. Казалось, что это насилие длилось несколько часов, хотя в реальности прошло лишь несколько мгновений. Наконец, истязание прекратилось, и обессиленная Парвати кулем упала на пол, потеряв сознание.

Лаванда, не сумевшая удержать подругу, упала на колени рядом с ней. Драко схватил ее за волосы и, не дав возможности вымолвить ни слова, вторгся и в ее разум.

Перед его глазами вновь побежали чужие воспоминания. Откидывая мысленно каждую картину прошлого в сторону, как ненужные бумаги со стола, Драко всё больше мрачнел. Они ничего не знали о местонахождении Гермионы! Несколько бессмысленных обрывков информации, которая и так была ему известна, куча разговоров о возможностях развития событий и всё!

Он отпустил Лаванду, и она упала рядом с Парвати. Драко перешагнул через двух измученных провидиц. Применение легилименции оказалось столь же бесполезным, как и они сами. Они ни черта не знали, а строили из себя… Впрочем, как и все, кого он успел опросить за прошедшие три дня, пытаясь отыскать Гермиону.

Гнев и разочарование не могли вытеснить панику, что последние дни терзала его. Мысли одна страшнее другой мучили его. Гермиона наверняка в опасности! Молодая красивая женщина одна шляется незнамо где. И никто! Никто не знает где её искать. То, что Гермиона может быть не одна, а в компании какого-нибудь мужчины, который её утешает, помогает улаживать дела и всячески поддерживает, пугала его еще больше.

Все эти дни, что он возвращался домой после бесцельных поисков, только всё больше позволяли ледяным тискам одиночества сжимать его сердце. Он никогда не понимал, насколько большое место в его жизни занимала Гермиона, пока она не ушла. Даже во время его добровольного изгнания на время войны, она незримо присутствовала в его жизни, напоминая о себе статьями из газет, радиорепортажами, да просто не значащими обрывками разговоров его знакомых. Ее успехи и неудачи всегда были неотъемлемой частью жизни Драко Малфоя.

И никогда как теперь он не чувствовал себя настолько одиноким. За эти дни он едва видел Блейза, который буквально в этот же день вернулся в свой особняк, хотя его слуги еще не до конца вернули дому первозданный вид и во многих комнатах присутствовали следы потопа. Забини, можно сказать, его бросил, оставив в социальной изоляции, когда исцелил его руки и переправил бессознательного Гойла в больницу Святого Мунго.

Он не услышал от него и слова сочувствия. Да, в той ситуации он был не готов никого слушать, но теперь. Блейз не спросил его, ни что произошло, ни чем он может помочь, он просто слинял, как крыса с тонущего корабля.