Месть Спящей красавицы

– Ой, боюсь ошибиться, но то ли Игнатов, то ли Игнатьев, то ли Игнатенко. Как-то так. Так что, Илья Гаврилович, мы с вами договорились? Вы не станете…

– Не стану, – буркнул Сафронов через силу и выключил телефон.

Игнатьев! Игнатьев была фамилия того мужика, что нашел в ущелье трупы двух его дочерей. Этот мужик захлопнул только что своими руками тяжелую дверь его клетки…

Глава 24

В доме было очень тихо. Так тихо, что ей казалось, она слышит, как ползают под мощным фундаментом всякие мелкие подземные твари. Конечно, этого быть не могло. Она не могла слышать, как ползают черви или скребутся в бетонные плиты несчастные мыши в тщетной попытке проникнуть в дом, где можно было сыто и вольно жить.

Сыто и вольно…

Эльза мысленно пролистала последние годы своей жизни. Те, которые провела в этом доме после возвращения с учебы из-за границы. Были ли они – годы эти – сытыми и вольными? Сытыми – да. Ей никто ни в чем не отказывал. Она утопала в роскоши. Вольными – никогда. Ее всегда контролировала охрана. Если не охрана, то прислуга, если не прислуга, то глазастая Нелька, которая ее люто ненавидела. За что? Эльза так и не поняла. Она никогда не считала себя помехой на пути к ее счастью. Она всегда старалась вести себя тихо и незаметно. Чтобы лишний раз не натыкаться на изучающий взгляд отца. Чтобы не раздражать Нельку своим присутствием.

– Ты должна понимать, девочка моя… – наставлял ее в прежние годы вкрадчивым мягким голосом Ерофеев Андрей Сергеевич, втыкая иголку от капельницы ей в вену. – Что ты не такая, как все.

– Почему? – интересовалась она сонно, препарат всегда начинал стремительно действовать.

– Потому что в твоей жизни, на твоих глазах разыгралась жуткая трагедия. Ты своими глазами, не по рассказам – нет, видела, как срывается в пропасть твоя сестра. Срывается и погибает. Срывается и погибает. А перед этим страшно кричит, зовет на помощь. Ты помнишь ее крики? «Эльза, сестренка, помоги!»

Каждый раз, погружаясь в тяжелое забытье от препаратов, Эльза успевала подумать: а зачем ее психиатр ей каждый раз об этом рассказывает? Если хочет уберечь ее от стресса, зачем всякий раз напоминает о страшных криках сестры? О моменте ее гибели? Зачем?

Сейчас, вспомнив об этом, Эльза неприятно удивилась. А действительно, зачем?! Она включила телефон, странно, что отец не отобрал его, запирая ее в комнате. Нашла в небольшом списке фамилию Ерофеев. Нажала вызов. Врач ответил лишь с третьей попытки.

– Слушаю вас, Эльза Ильинична, – заплетающимся голосом, как если бы был пьян, проговорил Андрей Сергеевич.

– Добрый вечер, – поздоровалась она, не зная, с чего начать. Доктора своего она всегда недолюбливала. – Я не сильно вас беспокою?

– Ничего, я не занят. У тебя проблемы? Что-то случилось? И ты хочешь об этом поговорить? – заученно пробормотал он все так же странно, нетрезво. – Говори, Эльза. Если смогу, помогу. Хотя… Хотя вовсе не обязан этого делать. Твой отец уволил меня! После стольких лет добросовестной службы он меня уволил. Знаешь, а и славно! Хорошо, что уволил, а не…

Он запнулся, и Эльза так и не поняла, что хотел сказать Ерофеев.

– Кстати, ты принимаешь таблетки? – продолжил он после паузы играть в заботливого врача, хотя уже было ясно – он пьян.

Эльза отчетливо слышала, как звенит бутылка о стакан и переливается какая-то жидкость.

– Я не принимаю таблетки, Андрей Сергеевич. Уже пару недель. Вообще.

– Да?! – он изумился. – И как? Как самочувствие?

– Нормально. Сны снятся. Стали сниться сны.

– Кошмары не мучают? Видения? – он заметно оживился. – Это же интереснейший случай, Эльза. Послушай, ты должна мне сейчас все подробно рассказать. Голова? Головные боли не мучают?

– Да нет.

Она равнодушно пожала плечами, поймав свое отражение в темном окне. Безликий силуэт в длинном светлом платье.

– Послушай, но это же… Это же невозможно! После всего, что с тобой стряслось! – возмутился Ерофеев.

– А что со мной стряслось, Андрей Сергеевич? Я же ничего не помню.

– Ну… Твой отец говорил, что на твоих глазах в пропасть сорвалась твоя сестра. Что ты пыталась ее спасти и едва сама не погибла. У тебя случился страшный припадок. И потом в течение года, когда ты проходила лечение за границей, эти припадки повторялись несколько раз. Заграничные доктора всерьез опасались за состояние твоей психики. Этим и было вызвано постоянное наблюдение врачей… Врача… То есть мое наблюдение, я хочу сказать. И…

– А чем было вызвано то, что вы постоянно напоминали мне об этом, Андрей Сергеевич? – прервала его заплетающийся лепет Эльза.

– Что?!

– Каждый раз, как вы мне ставили капельницу, вы подробно рассказывали мне о том страшном дне. Зачем?

– Но… Разве ты запоминала? Ты же отключалась почти сразу! – он неожиданно пакостно хихикнул. – Надо же! Ты просто экземпляр для изучения, Эльза! Пардон… Я не то хотел сказать и…

– Так зачем, потчуя меня таблетками, которые блокируют нежелательные болезненные воспоминания, вы каждый раз напоминали мне о том дне? Это… Это такой метод лечения воспаленного сознания? Разве так подавляют стресс, Андрей Сергеевич?