Месть Стальной Крысы

Волосы рассыпались у нее по плечам, скрывая бретельки ее полупрозрачной ночной рубашки. От этого я совершенно потерял голову. Став на колени перед кроватью, я обнял Анжелину за плечи и заглянул в глаза, пытаясь найти ответы на все вопросы. Разорванная цепочка с медальоном лежала рядом на тумбочке. Я взял его.

- Неужели ты не понимаешь, что эта девушка осталась только в твоей памяти, - сказал я. Анжелина не шелохнулась. - Все прошло. Ты была ребенком, а теперь стала женщиной. Той девушки давно не существует!

Размахнувшись, я швырнул медальон в окно.

- Ты не похожа на эту девушку из прошлого, Анжелина! - почти закричал я. - Ты - это ты и больше никто!

Я поцеловал ее, на этот раз она меня не отталкивала. Я нуждался в ней, а она - во мне.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Уже светало, когда я перенес тело убийцы в графские покои. Меня лишили удовольствия разбудить его - это уже сделал начальник охраны, обнаруживший убитого часового на крыше. Смерть наступила от удара отравленным кинжалом. Охранники вместе с графом столпились возле погибшего, высказывая свои догадки о причине его смерти. Они заметили меня, лишь когда я бросил тело убийцы рядом с убитым часовым. От неожиданности они вздрогнули.

- А вот и убийца, - не без гордости сообщил я.

Граф Касситор, судя по всему, узнал этого головореза, так как задрожал всем телом и выпучил глаза. Очевидно, это был какой-то родственник по линии жены - шурин или деверь. Думаю, он никогда не верил, что семейство Радебрехен исполнит свою угрозу мести.

Но нервозность начальника караула навела меня на мысль, что я ошибся. Он переводил взгляд с трупа на графа и обратно. Мне стало интересно, какие мысли роятся в его тупой башке. Дело было явно нечисто, и я задумал выяснить, в чем загвоздка. Я решил при первой же возможности по-приятельски поболтать с начальником караула. Пожевав губами и похрустев пальцами, граф приказал убрать трупы.

- А вы, Бент, останьтесь, - сказал он, когда я собрался уйти вместе с остальными.

Я уселся в кресло и стал ждать, пока он закроет дверь на ключ. Затем он направился к бару и выпил залпом полный стакан местного пойла. Наливая себе второй, он вспомнил обо мне и предложил отведать этой отравы. Разумеется, я не стал отказываться. Потягивая отвратительную жидкость, я размышлял, чем же так обеспокоен граф.

Проверив, все ли двери закрыты, граф захлопнул единственное окошко. Открыв специальным ключом нижний ящик своего стола, он вытащил оттуда небольшой электронный прибор с кучей индикаторов и телескопической антенной.

- Ничего себе! - заметил я, когда он выдвинул антенну.

В ответ он лишь исподлобья взглянул на меня и стал настраивать прибор. Лишь когда на индикаторе загорелась зеленая лампочка, он заговорил.

- Знаете, что это такое? - спросил он, указывая на прибор.

- Конечно, - ответил я. - Правда, на Фрейбуре таких не видел. И не думал, что они здесь есть.

- А их тут и нет, - пробормотал он, добиваясь максимальной яркости зеленой лампочки. - Это единственный прибор на всей планете, и я хочу, чтобы вы никому о нем не рассказывали. Никому, - повторил он.

- Меня такие вещи вообще не интересуют, - равнодушно ответил я. - Думаю, что у каждого человека есть право на свои тайны.

Я сам любил тайны и пользовался такими определителями подслушивания не один раз. Они сразу же засекали любые электронные подслушивающие устройства и сообщали об этом условным сигналом. Можно, разумеется, обмануть такой определитель, но это нелегко. Пока никто не знал, что у графа имеется такой приборчик, он мог быть уверен, что его никто не подслушивает. Но кто мог его подслушивать? Граф находился в центре замка и прекрасно знал, что «жучки» работают только на близком расстоянии. Я смекнул, что дело здесь нечисто, и уже догадывался, кого опасается граф.

- Вы неглупый человек, граф Дибстол, - сказал он, имея в виду, что я значительно глупее его. - Вы много путешествовали, бывали на других планетах. Конечно, вы видите, в каком отсталом и угнетенном мире мы живем. Поэтому вы и согласились помочь мне сбросить это ярмо с шеи нашей планеты. Ради победы не страшны никакие жертвы.

От напряжения он даже вспотел и вернулся к своей ужасной привычке хрустеть пальцами. Там, куда Анжелина заехала ему бутылкой, голова была заклеена пластырем. Я надеялся, что она у него раскалывается от боли.

- Эта чужестранка, которую вы охраняете… - Повернувшись в сторону, граф продолжал наблюдать за мной краешком глаза. - Она, конечно, оказала нам значительную помощь, но сейчас ставит нас в затруднительное положение. Один раз на нее уже покушались, будут и другие попытки. Радебрехены - древнее и уважаемое семейство. Присутствие здесь этой женщины оскорбляет их самолюбие. - Отхлебнув из бокала, он выложил главный козырь. - Думаю, что вы сможете выполнить ее работу. Не хуже ее, а, может быть, и лучше. Что скажете?