Месть старухи (СИ)

Она наконец немного успокоилась, почувствовала сильный холод. Ещё прислушалась и осторожно встала на ослабевших ногах. Они тряслись и не подчинялись приказу двигаться. Страх сковывал её.

Вдруг до неё донеслось не то шорох, не то тихий стон. Сердце чуть не остановилось. Но в то же время вспыхнула надежда. Радостное ожидание чуда с громким стуком сердца бросило кровь в лицо. Стало жарко. Она осторожно двинулась к крыльцу.

Споткнувшись о труп собаки, вздрогнула и обошла его. В луже лежало тело Пахо, белея штанами. С его стороны слышались тихие стоны и шевеление.

– Пахо! Ты живой? Отзовись!

– Ох! Сеньорита! Это вы? Слава Богу, вы живы! Помогите сесть. Голова трещит нестерпимо.

Мира с огромным трудом подняла туловище негра. Он держался руками за голову и продолжал стонать.

– Где Ампара? Что её не слышно?

– Пахо! Миленький! Думаю, что Ампары больше нет!

– Как нет? Где же она может быть?

– Её убили эти грабители! Они об этом говорили! Я думала, что и тебя убили.

– Боже! Неужели это могло свершаться? Она так истово всегда возносила молитвы Господу! Может, вы ошибаетесь, сеньорита? Посмотрите, прошу вас!

Мира молча подползла к телу негритянки. Со страхом притронулась к её руке. Она была холодной и неподвижной. Отдёрнув в ужасе руку, Мира прошептала:

– Господи! Она мертва! Бабушка как-то говорила мне, что у местных руки и тело всегда холодные. Пахо! Нет нашей Ампары! Они убили её!

Глухие рыдания негра были ответом ей.

Девочка вдруг ощутила в себе какое-то волнение вместе с решимостью что- то делать. Она бросилась в дом. Там зажгла свечи в канделябре, отыскала фонарь и его запалила. С ним опять спустилась с крыльца. В тусклом свете с ужасом в лице стала осматривать Пахо. Ей казалось, что самым главным сейчас – это втащить негра в дом и осмотреть его голову. Пощупать её храбрости не доставало.

– Пахо, милый! Помоги мне втащить тебя в дом! Я одна не справлюсь! Давай же! Шевели ногами!

Пахо перестал всхлипывать и стал толкаться ногами о землю. С большими усилиями они добрались до двери, потом втянулись в комнату. Мира притащила из спальни негров матрас, и Пахо лёг на него.

– У тебя голова разбита. Кровь уже запеклась. Это хорошо. Бабушка научила меня многому. Сейчас я ещё обмою ромом и замотаю полотном. А ты лежи и не вздумай вставать. Это будет очень вредно.

– Ампара! Ампара! – Причитал негр. – Мы ждали ребёнка! И теперь я остался один! Господи, за что ты покарал меня? Смилуйся, дай силы пережить горе!

– Пахо, замолчи! Тебе вредно говорить! Голова долго не пройдёт! Молчи!

Негр покорно замолчал. Только вздыхал, кряхтел и изредка охал.

Скоро Мира перевязала голову и села передохнуть. Дождь продолжался, ветер порывами бил в окна листьями пальм и струйками воды.

Близился рассвет. С ним утихал и дождь.

– Пахо, я скоро пойду позвать соседей. Одна я не справлюсь. А ты не шевелись! И скажи, почему бандиты ничего не нашли в доме? Где драгоценности?

– Ох, сеньорита! Этого я не знаю. Ампара их где-то спрятала, а мне ничего не сказала! Не доверяла мне. Боялась, что могу выдать.

– А деньги? Где теперь брать их? Всё было там, в шкатулке!

– Я ничего не знаю, сеньорита! И я ничего не могу сейчас вспомнить! Так голова болит. Господи!

Мира в задумчивости уставилась в сереющее оконце. Потом сорвалась с места и бегом пустилась в спальню. Под подушкой и простынёй должна лежать золотая монета в два дублона. Она была на месте. Бандиты её не нашли.

– Хоть что-то! Но нужны деньги на похороны! Хватит ли этого? – Мира с удивлением обнаружила, что говорит вслух. Даже немного смутилась. – Ладно! Днём посмотрим ещё.

Соседи тотчас занялись похоронами Ампары. Собрали немного денег.

– Дорогие мои соседи! – Молитвенно сложила руки Мира. – Я обязательно оплачу вам за заботу и помощь. Вот только деньги получу. Большое спасибо! Господь не оставит вас без своего благословения!

Соседи сочувственно охали, причитали, но дело делали. Ампару похоронили перед закатом. Справили поминки, хоть и скромные, но на большее никто и не рассчитывал. Кто будет тратиться на негритянку?

Мира же с энергией и рвением тут же взялась за все работы, которые лежали на Ампаре. Пахо она говорила строго и решительно:

– Лежи в темноте и не разговаривай! Ты мне нужен здоровый и побыстрей! Лежи и выздоравливай, а я уж сама управлюсь! И не спорь!

И девчонка действительно работала с восхода до заката и полумёртвая от усталости вечером валилась на постель. Она похудела, почернела и осунулась. Но зато на стол было что поставить.

Беспокоило лишь то, что её знакомые девочки почти не навещали её. Было обидно и неприятно сознавать это. Но дальше мыслей она не шла – времени не было.

Пахо поправлялся медленно. Вот уже две недели прошло, а он только стал вставать и помаленьку ходить. И всё равно Мира запрещала ему работать.

Она давно не ходила на море. Даже забыла о его существовании, вся занятая работами по дому и в огороде. Денег, можно сказать, не было. Тот золотой, что она нашла под простынёй, уже подходил к концу, и в голове возникали жуткие видения нищеты. Питаться кое-как они смогут, но ни о чём другом думать не приходилось.