Месть сыновей викинга

Рискнула просьбу ярла
Исполнить я сейчас,
К тебе явилась, Рагнар,
Услышав твой приказ.
И хоть нет провожатых,
Я вовсе не одна —
Питомец мой хвостатый
Привел меня сюда.

Я вытаращил глаза, изумляясь, как запросто Ивар процитировал строки по памяти, ни разу не запнувшись. И вновь моя спонтанная реакция порадовала его – он даже улыбнулся, после чего продолжил рассказ:

– Рагнар увидел, что девушка и впрямь невероятно красива, но еще больше красоты оценил ее мудрость и находчивость, которые она проявила, замечательно справившись с его затейливой загадкой, да еще сочинив складный стишок. Он пригласил ее на борт, они вдвоем долго сидели на деревянной скамье и беседовали. Он, в свою очередь, также сложил куплет, чтобы подвергнуть ее дальнейшему испытанию:

Красотка по заслугам
Оценит молодца,
Властителя сокровищ,
Бесспорно, храбреца,
Когда его обнимет,
В свои объятья примет.

Однако Крака мигом дала ему отпор:

Коль мне желает блага
Хитрец, сын короля,
Позволит удалиться,
Не тронувши меня.

Тогда Рагнар понял, что, несмотря на скромное происхождение, Крака достойна быть женой короля. Однако испытания, приготовленные для нее, не закончились. Он попросил одного из своих воинов принести платье, расшитое серебром и золотом и принадлежавшее некогда Торе.

Он пообещал подарить это платье Краке, если она согласится выйти за него замуж. Она снова ответила стихами:

Я платья королевы
Присвоить не могу.

Мне серебром расшитая

Одежда ни к чему!
Не зря зовусь я Крака[5] —
Черна моя рубаха.
Но вдоль ручья среди камней,
Где коз пасу я стадо,
В моей рубахе мне вольней,
Иной мне и не надо.

Крака попросила Рагнара отправиться туда, куда он держал путь, и совершить то, что он планировал совершить летом, а потом добавила: «Если к осени твое намерение не поменяется, возвращайся – тогда я буду уверена, что твое желание не мимолетно». Рагнар Лодброк понял, что Крака не только мудра, но и терпелива, и честна. Он продолжил свой поход, но уже к концу лета вернулся на Спангерейд. Корабль его к тому времени ломился от товаров и сокровищ. Он вновь посватался к Краке, и она, увидев добытые им на войне богатства, решила, что Рагнар Лодброк будет ей достойным мужем, и с радостью согласилась отправиться с ним в его владения.

Несмотря на благоговение, охватившее меня в обществе благородного ярла, я не сумел скрыть разочарования, когда история подошла к концу, и воскликнул:

– Неужели это все? Я слышал, что вашу матушку звали Аслауг, а не Крака, и что она была королевской дочерью, как Тора.

– Рольф, своей поспешностью ты напоминаешь мне мою мать, Аслауг.

Я покраснел от подобного сравнения. Ивар продолжил повествование:

– В то самое утро, когда Крака должна была покинуть родной дом, она подошла к старухе и ее мужу, разбудила их и сказала: «Я прекрасно знаю, что вы не мои настоящие родители. Я дочь воительницы Брюнхильды, дочери Будли, и Сигурда, убившего дракона Фафнира. Мои родители сгорели в своем королевском поместье. Кроме того, мне известно, что мое настоящее имя – Аслауг и что приемный отец Геймир привел меня сюда, когда мне было три года. Вы приютили нас здесь, в Спангерейде, но лишь для того, чтобы убить моего приемного отца и украсть его дорогую одежду и украшения, которые он успел вынести из огня».

Старики признались во всем и сказали, что нищета и голод вынудили их пойти на преступление, и что новое имя, которое они дали ей, защищало ее от опасностей. Крака – или Аслауг – кивнула и сказала, что давно уже все поняла, а затем добавила: «Поэтому я не собираюсь мстить вам за смерть моего приемного отца, хотя скоро я выйду замуж за ярла и получу возможность это сделать. И все же я предсказываю, что каждый новый день вашей жизни будет хуже прежнего, а последний будет самым ужасным». С этими словами она покинула хутор, на котором выросла. Старики так и остались лежать в постели, в ужасе от страшного проклятия. Аслауг рассказала Рагнару всю правду много лет спустя. Но когда осенью они праздновали свадьбу, он знал только, что женится на невероятно красивой и мудрой крестьянской девушке по имени Крака.

Ивар Бескостный поднялся. Я не посмел возразить ему, когда он решительно взял меня под руку, показывая, что рассказ окончен. Он отодвинул полог палатки в сторону и вышел на теплый вечерний воздух, едва не споткнувшись о Хальфдана Витсерка, сидевшего на большом валуне.

– Что ты тут делаешь, братец?