Месть тьмы

Причём не важно, если при этом слушатели тебя слушают, но не слышат, а собеседник внемлет, но не вникает. Главное для таких людей сам процесс. Говорить, говорить и говорить, высказывая всё, что знаешь или придумываешь, доносить это до чужих ушей, не заботясь о том, нужно это кому-то знать или не нужно. Принцип не в этом, а именно в произношении слов. Возможно, поэтому в любой толпе всегда стоит непрерывный гул.

На главной улице полиса Анонимус, перед домом великого стратега, несмотря на позднюю ночь, было очень шумно и оживлённо. Вся челядь, слуги и рабы Костаса плюс соседи с трёх-четырёх ближайших улиц стояли небольшими группками, вооружённые чем попало, под открытым небом в томительном ожидании и жарких диспутах.

– А я вам говорю, что фокийцы вероломны и лживы, им никогда нельзя доверять, – громко твердил пузатый лысый мужчина в добротной тунике, поверх которой был натянут льняной доспех, не сходившийся ни в талии, ни в плечах. – Вы вспомните, как три года назад наши стада на южных лугах были подло угнаны вместе с пастухами. Разве это не вероломство?

– Но ведь стада потом нашли и вернули, – возразил ему таких же габаритов кучерявый старик в хламиде, опирающийся на старенькую сарису[21]. – И как оказалось, в этом были виноваты дорийские пираты. А вовсе не фокийцы.

– Ты поддаёшься обману и иллюзии! – не согласился образованный толстяк в линотораксе, яростно жестикулируя вместо аргументов. – К нашим лугам нет водных путей, а пираты грабят на море. Так как они могли напасть на наших овец и пастухов без такого важного фактора, как наличие акватории? Точнее, отсутствие таковой. Для этого им бы пришлось, как аргонавтам в пустыне, нести своё судно на собственных плечах! Но ведь никаких кораблей никто не видел. Ни до похищения, ни после. К тому же дорийцы – известные лентяи, им не под силу подвиги Ясона со товарищи.

– Только из этого ты делаешь вывод, что нападали фокийцы? – усмехнулся старик с сарисой. – Но ведь их пастбища куда богаче наших и овцы не в пример жирнее и пушистей. Так на кой мрак им сдались наши захудалые стада?

– С каких это пор наши овцы захудалые?! – с возмущением влез в разговор коренастый бородач с мясницким тесаком на поясе. – Это раньше, до становления Костаса стратегом, на наш скот было печально смотреть. А сейчас такими нежными и сочными барашками и олимпийцы не побрезговали бы полакомиться.

– Но олимпийцы не едят мясо, – возразил ему стоящий рядом юноша со свитками под мышкой. – Они питаются нектаром и амброзией. Это всем известно.

Несколько голосов из толпы присоединилось к высказыванию молодого человека, подтверждая его правоту. Но бородач, рубанув рукой воздух, как тесаком, прервал эти изречения, отстаивая своё мнение:

– Да мне плевать, что и сколько они едят, я лишь хотел сказать, что мясо наших овец и баранов теперь куда жирнее и сочнее, чем было когда-то.

– При чём здесь наши бараны? – вернул к себе общее внимание толстяк в линотораксе. – Что общего между ними и толпой фокийцев, стоящих сейчас у стен нашего города?

– А я почем знаю, что между ними общего? – возмутился мужик, восхвалявший местный мясопром. – Если моё мнение так важно, то посмею предположить, что на раздаче мозгов, что тем, что другим, боги явно пожадничали!

Высказавшись, бородач громогласно заржал, как будто ничего смешнее он в жизни не выдавал. Кто-то в толпе его поддержал, кто-то, наоборот, повозмущался, а кто-то и просто сменил тему разговора, переключая внимание слушателей на себя и свои взгляды.

Подобные разговоры сейчас шли и во всех остальных группах, толпящихся на улице. Темы обсуждались самые разнообразные, но основная всё время всплывала на поверхность – ожидание фокийского войска возле южной стены. Пускать или нет?

Четверть часа назад воспитанница стратега Костаса госпожа Мария и двое представителей городского Совета, почтенные Стефанос и Пиррос, покинув дом, направились на агору, собирать делегацию к южной стене, для переговоров с ожидающими там незваными гостями. Их сопровождали двое посланцев из мира богов – героиня и защитница храма Зевса хилиарх Варвара и один из её подручных.

Перед уходом члены Совета попросили людей на улице дождаться распорядителя из дома стратега и только под его руководством всем выдвигаться к воротам южной стены, где им следует ждать дальнейших распоряжений. Но греки не могут стоять спокойно…

И вот ожидаемый распорядитель наконец-то соизволил появиться. Сатир Пенелопус в сопровождении двух оставшихся посланцев мира богов вышел к горожанам и привычным для него приказным тоном начал раздавать распоряжения, дабы отвести собравшуюся толпу в указанное место.