Месть женщины

— …Всего на два дня… Босс питает слабость к семейным парам… В Рио сейчас не жарко, — услышала она.

— Я не могу, — сказала Мария. — Моя сестра… я должна быть с ней.

Лючия почувствовала, как засвербило в носу, и сделала глубокий вдох — еще не хватало сейчас чихнуть. Она смотрела на картину, расплывающуюся перед глазами красными кругами.

— Это имеет большое значение для вашего мужа… Большие деньги… Ваша сестра все поймет, — слышала она обрывки фраз коротышки.

— Потом… сразу уедем… Лиззи… музыкальное образование, — говорил Франко.

— Я никуда не поеду, пока Сью не станет лучше, — решительно заявила Мария. — Франческо может лететь в Рио один.

Лючия громко чихнула.

За столиком воцарилось молчание.

Лючия стояла, переминаясь с ноги на ногу и чувствуя на себе взгляды трех пар глаз.

— Мария, прошу тебя, — сказал Франко.

Лючия не слышала, что ответила брату невестка, — она направилась к своему столику, по пути задержавшись на полминуты возле розово-желтой мазни — как-никак она все еще оставалась любительницей абстрактной живописи. Потом залпом допила пиво, положила деньги в пустую пепельницу и вышла на улицу.

Ей необходимо было переварить услышанное.

— Это очень нехороший человек. Очень. Мой старший брат работает на кухне в «Габриэле». Я спрашивал у него. Он говорит, этот человек убил другого плохого человека. Об этом даже в газетах писали, но его так и не посадили в тюрьму. Это очень плохой человек, Лулу.

— Не называй меня так, — сказала Лючия и игриво шлепнула Фаруха по костлявой спине. — Я честная девушка, а не какая-то там певичка из кабаре. — Они лежали нагие в постели. Лючия на спине в позе мыслителя, подложив под голову руки и устремив взгляд в низко нависающий потолок, Фарух на левом боку, держа голову на весу и не в силах оторвать взгляда от изобилия прелестей своей подруги. Последнее время он потерял сон, аппетит и даже какой бы то ни было интерес к жизни. Все время хотелось одного: смотреть на Лючию, заниматься с ней сексом, снова смотреть. Подобного с ним еще не случалось.

— Прости, госпожа. — Он провел ладонью по ее мягкому большому животу, долго ласкал указательным пальцем роскошный глубокий пупок.

— Ты мешаешь мне думать, — сказала она, тем не менее наслаждаясь его ласками. — Франко все-таки мой родной брат, хоть последнее время я его почти возненавидела, ну а Марию я люблю больше, чем сестру. — Лючия беспокойно заерзала, и Фарух нехотя убрал руку, решив, что ей надоели его ласки. — Мария сказала, что должна быть с сестрой. Какой еще сестрой? Она никогда не говорила мне ни о какой сестре. Кто такая эта Сью? — недоумевала Лючия.

— Это все козни того плохого человека. Он морочит мозги твоим родственникам. У него много денег. Али сказал, у него очень много денег.

— А что еще сказал твой Али? — Лючия повернула голову и тут же отметила, что фаллос Фаруха снова заметно увеличился в размере. А ведь они закончили заниматься любовью минут пятнадцать назад, не больше. Она ощутила приятное жжение внизу живота, но попыталась сосредоточиться на своих мыслях Сейчас очень важно принять решение.

— Али говорит, мы должны держаться подальше от этого человека. У него очень длинные руки. Его приятели убили другого плохого человека аж в Бразилии. Лу… Госпожа, я боюсь за тебя. Если с тобой что-то случится, я… я повешусь.

— Скажите на милость, какой примитивный способ ухода из жизни выбрал мой возлюбленный, — сказала Лючия, изо всех сил пытаясь скрыть, что ее растрогали слова Фаруха. Повлажневшие глаза выдали ее состояние, и обрадованный Фарух с проворностью дикой кошки очутился сверху и в мгновение ока овладел ею.

— Мы поженимся, и я увезу тебя в Анталию, — шептал он, отдыхая на ее широкой мягкой груди. — У моих родителей есть свой дом. Они будут очень рады. Когда они увидят тебя, они поймут, что я не мог поступить иначе. У нас родится много детей, — бормотал Фарух.

— Ненавижу детей. Орут не переставая и какают в пеленки. Вот Лиззи была замечательной малышкой. Представляешь, начинала кряхтеть, когда ей хотелось какать. И была такая тихоня, что мы, помню, боялись, не больная ли она, — с удовольствием вспоминала Лючия. — А твои родители… они не будут против нашего брака? Ведь я американка и католичка, а ты…

— Нет, что ты. Отец будет очень рад. Ну а мама всегда и во всем с ним согласна. У нас совсем не религиозная семья, хоть мы и чтим Аллаха и его пророка на Земле Магомета. Но мы никакие не фанатики, как некоторые. У нас в городе тоже есть католический храм. И даже синагога. — Он вздохнул. — Правда, в Париже мы, наверное, не сможем пожениться — у меня давно просрочена виза. Но это не беда. Я куплю билеты на самолет до Стамбула, и там мы с тобой…

— Погоди, — прервала его мечты Лючия. — Сперва я должна разобраться как следует во всей этой грязной истории, в которую влипли мой брат и невестка. Я не могу бросить их в беде, понимаешь?

— Да, — Фарух горько вздохнул. — Я знал, что ты так скажешь. Ну да, я бы на твоем месте сделал точно так же. Если бы Али вдруг попал в дурную компанию…