Месть женщины

Они танцевали под мелодию очень знакомой мексиканской песни. А когда-то давно — Лолита Торрес, Маша вернулась в свое детство, к Устинье… Но и эти воспоминания коснулись ее сейчас лишь мимоходом, оставив душу нерастревоженной. Она прижалась всем телом к Франческо, закрыла глаза, пытаясь убедить себя в том, что дороже его нет у нее никого на свете. И вдруг отчетливо вспомнила Берни.

— Что с тобой, любимая? — спросил Франческо, нежно целуя ее в лоб. — Ты словно увидела корабль-призрак.

— Это так и есть, — прошептала Маша. — Но ты не обращай внимание, ладно? Никакие призраки не должны нас больше разлучить.

Когда они наконец добрались до постели, Маша, приподнявшись на локте и щекоча концами волос грудь Франческо, попросила тихо:

— Расскажи мне о ней чуть-чуть. Она же мне сестра…

— Мы условились не говорить о прошлом, — сказал Франческо и отвернулся.

— Наш уговор остается в силе, и я совсем тебя к ней не ревную. Но мне… Понимаешь, она мне не безразлична.

Франческо потянулся к пачке сигарет, лежащей на тумбочке, и закурил.

— Она оказалась совсем не такой, как… В общем, я еще не встречал таких шлюх.

— Она похожа на меня? Знаешь, я совсем ее не помню — я тогда была точно во сне. — Она взяла у него сигарету и жадно затянулась. — Похожа, да?

— Наверное. Но я понял это совсем недавно. Тогда я как-то не обратил внимания на это сходство.

— Ты думаешь о ней, — задумчиво сказала Маша, не испытав при этом ни капли ревности. — А знаешь, я бы очень хотела повидаться с нею.

— Это невозможно, — вырвалось у Франческо. — Вы совсем разные. У нее было столько мужчин, и всем им она отдавалась за деньги. Она…

— Тебе она отдалась по любви, — перебила его Маша. — Она любила тебя, быть может, самой первой любовью.

— Первой любовью? После всех тех мужчин, которые у нее были? Она сама рассказывала мне, что у нее их было дюжины четыре, если не больше. Мария, давай лучше закончим этот разговор. — Франческо нервно загасил сигарету и натянул до подбородка простыню. — Вся эта история не стоит того, чтобы мы о ней говорили.

— Стоит. Мы живем на ее деньги. Я чувствую себя перед ней очень виноватой — ведь это я отобрала у нее тебя. Она ради тебя готова на все, а я…

И Маша тяжело вздохнула.

— Послушай, малышка, хватит терзать себя, а заодно и меня. — Франческо наклонился и нежно поцеловал Машу в губы. — Мы вместе, а все остальное не имеет значения. И вовсе не на ее деньги мы живем, а на деньги старика Тэлбота. Пускай еще спасибо скажет, что мы не обратились в суд и не потребовали компенсации за то насилие, которое сотворила над тобой эта сумасшедшая Шеллоуотер[16]. Помнишь, я прозвал ее так когда-то? Им бы обошлось это в парочку миллионов, если не больше.

— Она не сделала мне ничего плохого, — тихо сказала Маша и, откинувшись на подушку, закрыла глаза. — Она исполняла все мои желания. Потом она куда-то исчезла…

— Наверное, ее наконец засадили в психушку, — предположил Франческо. — Думаю, ее доченька тоже скоро там окажется.

— Ты очень жестокий, — прошептала Маша. — Как ты не можешь понять, что женщина, которая любит…

Она замолчала и повернулась к Франческо спиной.

Франческо стиснул зубы. Он не мог понять причину Машиной холодности. Он так тосковал по ней все это время и сейчас готов был заниматься с ней любовью день и ночь.

«Черт, она наверняка не может забыть этого Конуэя, — подумал он. — Попался бы мне этот типчик в каком-нибудь укромном местечке, куда не достают руки шерифа. Уж я бы сумел оставить на его наглой физиономии кое-какие метки, которые не смогли бы залечить даже самые дорогие врачи».

— Франческо, — тихо окликнула Маша.

— Да, любимая?

— Если она вдруг обратится к тебе за помощью, обещай мне, что ты… Словом, ты вспомнишь о том, что она мне сестра. Обещаешь?

— Ты требуешь от меня… — начал было Франческо и внезапно осекся. — Ладно, обещаю, если ты так хочешь. Только она вряд ли когда-нибудь обратится ко мне за помощью. — И едва слышно добавил: — Мне кажется, она, как и ты, очень гордая.

…Сейчас он вернулся на свое место мрачнее тучи, и Лючия, подтолкнув невестку под локоть, шепнула ей на ухо:

— Это Лила. Я точно знаю. Эта тварь стала толще бегемота, и с ней теперь даже задаром никто не хочет спать. Она все надеется, что Франко возьмет этого ублюдка Бобби, но я сказала ему…

Маша так и не узнала, что сказала Лючия брату. Она встала, быстро обошла вокруг стола и положила руки на плечи мужа. Он обернулся. Вид у него был жалкий и растерянный.

— Франческо, у меня кружится голова. Ты не мог бы проводить меня на террасу? — попросила она и крепко стиснула его плечи.

Они прошли через зал, сопровождаемые любопытными взглядами многочисленных родственников.

На террасе не оказалось ни души. Ею пользовались главным образом днем, и то если на улице было не слишком жарко. Они сели на табуреты возле стойки, и Маша спросила:

— С ней что-то случилось?

— Она попала в автокатастрофу, и врачи опасаются за ее жизнь. В ее сумочке обнаружили листок с моим адресом и телефоном. Я никогда не давал ей свой…

— Ты должен немедленно вылететь в Париж, — перебила его Маша. — Помнишь, ты обещал мне…