Читаем Места полностью

                Афина (говорю я по-древнегречески)                Бела (пою наподобие Сафо)                Как (пишу просто по-гречески)                Пена морская (возвращаюсь опять к некоему условному                                                                  древнегреческому                                                                  впрочем, необязательно)* * *                Смерть (пишу я, вычитывая из Библии на иврите)                Говорит (пишу я)                Устами (пишу я)                Безумия (пишу я на иврите)* * *                Девушка (начинаю я по-русски)                В косынке (продолжаю я деревенским русским)                Цвета (определенно по-русски)                Выцветших российских небес (все так же завершаю я)* * *                Орел (записываю я по-немецки)                Обитает (пишу я по-древнегермански)                На вершине (пишу я на языке неземных скальдов)                Небытия (завершаю в задумчивости)* * *                И все-таки, и все-таки (восклицаю я по-итальянски)                Нигде не утверждайте (пишу я вдруг почему-то коряво                                                  по-детски)                Что мы (пишу на расширенном русском)                Обречены (по-ангельски, по-ангельски завершаю я)* * *                Все (я это пишу на языке, несомненно, могущем быть                                                  опознанным как русский)                Обозначено (пишу по-русски, но латиницей)                Стоянием (пишу, пишу с неожиданными добавлениями                                                  неких знаков и конвульсий,                могущих быть опознанных как язык немых, пантомимы,                                                  порывов ветра,                шума растревоженных веток, стремительного                                                  набегания туч с промелькиванием                                                  молний и дальними раскатами                                                  растревоженного грома)                На твердом месте (пишу как угодно с возможностью                                                  пересказа на каком угодно                                                  и где угодно, да и ладно)<p>ПРИГОДНЫЕ МЕСТА</p><p>Из девяностошестикопеечной тетради</p><p>(Дабл сборник)</p><p>1976</p>1v| o2651 Кабан откапывающий корни —                Он в наше время символ веры                Не в смысле басенно позорном                А в смысле Гамлета позорном                И в смысле Иова примерном1v| o2652 Очень трудно быть красивым                На глазах у всей вселенной                В этом случье быть красивым                Значит быть той всей вселенной                Да, но и не быть красивым                Значит тоже быть вселенной                Это значит быть красивым                В стороне от всей вселенной1v| o2653 Индус не ценнее китайца                С китайской глядя стороны                Но со стороны европейца                Так оба не очень ценны                Но со стороны пролетарской                Так только их части ценны                А со стороны христианской                Мой Боже, скажи, что ценныКитайцы1.1v| o2654 Они так верно нам служили                Китайцы желтокожие                И несмотря мы с ньми дружили                На то что желтокожие                Теперь они все Мао служат                Китайцы желтокожие                И с нами яростно не дружат                Видать что желтокожие                Не будут снова нам служить                Китайцы желтокожие                И будем снова с ньми дружить                Пускай что желтокожие2.
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги