Место для нас

Джейми подбежал к отцу и уткнулся головой в его живот. Джо притянул мальчика к себе и накрыл полами пальто.

Джейми несколько секунд стоял неподвижно, а потом выглянул из-под пальто и прокричал:

– Бууууу, папа!

Джо запрокинул голову и расхохотался. Кэт вдруг поняла, что ни разу не видела, чтобы он даже улыбнулся. Джо поднял сына на руки и крепко поцеловал. Повернув голову, он увидел, что Кэт и Люк стоят на месте, словно дети, которые ждут, чтобы их забрали домой после школы.

Кэт направилась к северному выходу из деревни. Она шла быстро, и резкий весенний ветер обдувал ее щеки. Люк с трудом за ней поспевал.

– А мы еще увидим Джо? – спрашивал он то и дело.

– Нет, – отвечала ему Кэт. – Мы возвращаемся домой. Завтра.

Домой.

На следующий день поезд был переполнен, и почти всю дорогу Люку пришлось сидеть у Кэт на руках, рядом с марокканкой, которая угощала Люка то питой, то кусочками кураги. Кэт думала о бабушке. Находиться рядом с Мартой было почти так же тяжело, как уезжать от нее, потому что помочь ей она не могла. Помочь ей не мог никто, и Кэт не понимала, что будет дальше.

Все они дружелюбно посмеивались над Люси из-за ее сентиментального отношения к Винтерфолду – к церемониям наград в Рождество, к пришпиленным к стенам спискам того, что она любит делать в каникулы. Но ведь сами они были не лучше, правда? Люси была просто-напросто самым честным и откровенным членом семейства. Она хотя бы говорила правду.

Поезд въехал в туннель под Ла-Маншем. За окнами пролетала тьма. Люк прижался лбом к стеклу и смотрел на мелькавшие фонари. Кэт строила планы. Она решила постоянно звонить бабушке и Люси, писать простые письма и мейлы – и пусть бабушка не хочет никого слышать. Она будет ездить в Винтерфолд хотя бы два раза в год – и пусть бабушка не желает никого видеть. И еще она будет помнить Левшу и пытаться вспомнить жизнь матери, а еще – не забывать о своих ошибках, чтобы не повторить их вновь. Она говорила себе о том, что скоро настанет лето и все будет по-другому.

Но потянулись недели, и Кэт была чуть ли не рада тому, что снова похолодало и начались дожди. Появилось оправдание для того, чтобы чувствовать себя несчастной.

Марта

Адвокат Натали, подруга Карен, была темноглазой и немного резкой. Марте показалось, что она даже чем-то на Карен похожа.

– У нас хорошие новости, – сказала Натали, разложив на обеденном столе бумаги. – В общем, если коротко…

– Могу я открыть шторы, прежде чем вы начнете? – Билл поднялся. – Тут темновато.

– Все нормально, – сказала Марта. – Не надо открывать.

– Но ведь очень темно, ма.

– Билл, мама сказала: не надо открывать шторы. Если она так хочет, пусть так и будет.

Флоренс нервно забарабанила пальцами по столу.

Натали посмотрела на Марту, не зная, как реагировать. Билл вернулся на свое место, крепко сжав зубы. Снаружи ярко сияло солнце, стояли первые ясные весенние дни. Солнечные лучи пробивались сквозь ткань штор в комнату, где горела люстра. Под стрехами крыши заливались птицы.

Марта знала, как теперь, в такой день, должна выглядеть клумба с маргаритками. Однако миновало шесть месяцев, а она до сих пор не посеяла там траву и не посадила маргаритки. Ничего, все сделают, когда он вернется. Все сделают вместе и вместе будут вспоминать Дейзи. Марте нравилось думать обо всяких мелочах, которые они будут делать вместе. Когда он вернется.

– Мама!

Марта поняла, что к ней кто-то обращается.

– Да? – встрепенулась она. – Прошу прощения, Натали. Продолжайте.

– Нам повезло. – Натали сделала глоток воды из стакана. – Мы обговорили дату суда. Полагаю, в других графствах или при других обстоятельствах нам бы предстоял судебный процесс или, как минимум, та или иная разновидность ареста, но в данном случае я совершенно уверена, что вас просто вызовут в суд магистрата и назначат условное наказание.

– На мой взгляд, не так-то это просто, – сказал Билл, осторожно взглянув на мать.

Флоренс недоверчиво произнесла:

– И больше ничего? После того… что случилось?

– Да. – Натали перевела взгляд с матери на дочь. – Вы удивлены, Флоренс. У вас для этого есть причина?

– Нет. Вовсе нет.

Флоренс скрестила руки на груди.

Марта не знала, что сказать Флоренс. У ее дочери давно покраснели веки, как будто она страдала экземой. Такое у нее бывало в детстве, у Билла тоже. А у Дейзи – нет. У Дэвида экзема давала о себе знать, когда он нервничал или переутомлялся. Марта купила ему специальную мазь у старого аптекаря в Бате. Такой мазью когда-то пользовалась Джейн Остин. Отличное средство, всегда помогало. Марта задумалась, осталась ли у нее еще эта мазь, и взяла на заметку, что надо проверить, посмотреть наверху.

– Будет небольшой штраф, и еще, миссис Винтер, вам придется оплатить судебные издержки. И все.

Марта кивнула, глядя в одну точку. В ее сознании беспорядочно вращались мысли. Она слышала, как Билл что-то говорит Натали. Та повернула голову к нему и сказала: