Место для нас

Следом за ней Дэвид вошел в прихожую. Неподалеку кто-то радостно вскрикнул. Дэвид посмотрел влево и увидел двух детей, весело барахтающихся на полу, – девочку в платье с порванным фартуком и мальчишку, у которого шорты были в пятнах чего-то черного, вроде смолы или креозота.

– Это Эм пришла? – прокричал кто-то из детей. – Где она? Сказала же, что придет и поиграет с нами!

– Не обращайте внимания на моих невоспитанных внуков. Прошу прощения, – извинилась дама, хотя было видно, что поведение невоспитанных внуков ее нисколько не смущает.

– А где Эм, бабушка, ты знаешь? – спросила девочка.

– Наверху, читает. Сказала, что скоро спустится. Не надо так громко кричать. – Она повернулась к Дэвиду. – Нас приехала навестить девушка из Лондона, она жила здесь во время эвакуации.

Вайолет открыла дверь, ведущую в кухню. У стола стояла краснолицая женщина и что-то месила руками в коричневой керамической миске.

– Доркас, – сказала миссис Герон, – молодой человек просит воды.

Доркас вывалила на мраморную крышку стола гору блестящего эластичного теста и прижала к нему ладони. Затем смерила Дэвида оценивающим взглядом.

– Глянуть на него, так сдается мне, ему воды маловато будет. Хочешь рагу с хлебом?

Дэвид растерянно кивнул и посмотрел в окно, откуда открывался вид на долину. Ни разу в жизни ему не доводилось бывать в таком красивом месте.

– Говорят, что в ясные ночи, когда на Бат падали бомбы, можно было слышать звон колоколов Уэлского собора[122]. – Миссис Герон пожала плечами. – Верится с трудом, но думать об этом почему-то приятно. – Она на миг задержала взгляд на Дэвиде. – Доркас, будь добра, принеси поднос с едой на террасу… Пойдемте.

Когда она открыла дверь, в глаза хлынул свет закатного солнца, и Вайолет надела шляпку. Она указала на каменную террасу, ниже которой раскинулся сад, плавно переходящий в лес.

– Садитесь.

Дэвид сел. Солнце прогревало до костей, и на него снизошло невероятное чувство радости и покоя. Время будто остановилось. Из всех звуков осталось только жужжание пчел, птичьи трели в лесу да время от времени – эхо детских голосов из дома. Все это было словно во сне. Дэвид до сих пор не мог понять, как он здесь оказался, почему ноги понесли его по этой дороге.

– Их отец пропал без вести в битве при Монте-Кассино[123], – неожиданно сказала миссис Герон. – Они все еще верят, что он вернется.

Дэвид сел прямее.

– Мне искренне жаль. А где… где их мать?

Миссис Герон устремила взгляд вдаль, на долину.

– Погибла в Лондоне, – тихо сказала она. – Во время одной из бомбежек.

Дэвиду хотелось сказать: «Моя мама тоже погибла», но язык не повернулся. Вышла Доркас с подносом, на котором лежал хлеб и стояли тарелка с остывшим рагу и стакан с водой. Рагу оказалось жидковатым и больше напоминало похлебку – с мясом в стране еще были трудности, – но ничего более вкусного Дэвид никогда не ел. Ему уже казалось, что он ушел из Лондона несколько месяцев назад. С каждым шагом от станции он словно бы уходил все дальше от войны, от угроз отца, от плача сестры, от предсмертных криков матери.

Миссис Герон села рядом с ним и сложила руки на коленях, а когда Дэвид доел рагу, она спросила:

– А чем вы занимаетесь?

– В данный момент ничем, – ответил Дэвид. – Со следующего месяца я иду учиться живописи в институт искусств. Школа Слейда, – с гордостью добавил он.

– Господи, а выглядите вы старше… Откуда вы родом?

– Из Ислингтона, – честно ответил Дэвид.

– А я выросла в Блумсбери, совсем рядом со школой Слейда, – сказала миссис Герон. – Скучаю по магазинам. И высоким домам.

Дэвид улыбнулся.

– Как же вы можете по чему-то скучать, живя в таком красивом месте?

– О, по чему-нибудь всегда обязательно скучаешь, – улыбнулась в ответ миссис Герон. – Но пожалуй, вы правы. На самом деле… нет, не скучаю.

– А давно вы здесь?

– Пятьдесят лет. Столько, сколько этому дому.

Дэвид обмакнул кусочек хлеба в остатки рагу.

– Вы… вы его построили?

– Мой муж построил его для меня. Винтерфолд стал его свадебным подарком. Муж умер десять лет назад. Я рада, что он не дожил до войны, это его доконало бы. Он сражался во время Первой мировой, и…

Ее голос дрогнул, она отвела взгляд. Дэвид заметил, что в прекрасных светло-карих глазах сверкнули слезы.

– Жизнь продолжается, – проговорила миссис Герон.

Дэвид попробовал сменить тему:

– Винтерфолд? Так называется этот дом?

– Да. Ближайшая деревня называется Винтер-Стоук, а наш дом находится как бы в складке холма[124]. По-моему, отличное название.

Девичья фамилия матери Дэвида была Винтер. Он сел прямо.

– Прекрасное название.

– А как вас зовут, молодой человек? – добродушно спросила миссис Герон.

– Меня зовут Дэвид, – ответил Дэвид. – Дэвид Винтер. – Его губы дрогнули. – Теперь меня так зовут.