Место для нас

Дэвид вышел из здания вокзала, вход в который перекрывала чугунная решетка, и посмотрел по сторонам. Перед ним лежала пустая площадка, где когда-то стояли дома. Тогда он повернул и пошел – куда, ему было безразлично. Он шел и шел вверх по холму, где стояли изящные виллы и раскинулись тенистые сады, и наконец перед ним открылся прекрасный вид на окрестности. Дэвид шел дальше. На вершине самого высокого холма, на ровной площадке он увидел паб под названием «Скрещенные ключи». И зашел туда. Хозяйка подала ему хлеб с сыром. С сильным акцентом (Дэвид раньше никогда такого не слышал) она сообщила, что он оказался в самых красивых местах на земле. Уходя из дома, Дэвид забыл взять шляпу, так что перед тем, как продолжить путь, он закатал брюки до колен и покрыл голову носовым платком, завязав узелки на углах. Попрощавшись с хозяйкой, Дэвид продолжил путь.

Он видел внизу город, выстроенный из домов в георгианском стиле; город напоминал золотисто-кремовую раковину, воткнутую в широкую долину. Над его головой проплывали идеальные белые облака, но небо сохраняло глубокий, добрый голубой цвет. И Дэвид продолжал идти. На его пути встретилась речка, потом – поля, а вдалеке он увидел лес. Он посмотрел на наручные часы, подарок мистера Уилсона при поступлении в школу Слейда. Оказалось, что он идет уже два часа, и только тут у него мелькнула мысль, что вообще-то неплохо бы вернуться на станцию, если только он не раздумал возвращаться вообще, а решил остаться здесь, в этих сказочных краях. Кто бы стал скучать по нему? Он был, можно сказать, получеловеком – так можно назвать того, кто может не прийти ночевать и никто не всполошится. Жизнь в тени жизни других людей.

И Дэвид улегся на траву, только-только начавшую пробиваться на опушке темного леса. Трава оказалась сырой и прохладной, и это было прекрасно. Дэвид лежал на спине и жевал сорванный по пути колосок пшеницы. Лежал и просто смотрел в небо.

Когда он встал и продолжил путь, встретившийся ему холм оказался крутым, и идти стало трудно. Чем дальше, тем сильнее Дэвид жалел, что у него нет шляпы. И все же со временем его ходьба приобрела четкий ритм. Ноги у него были сильные, сердце билось легко и ровно. Через некоторое время он обнаружил в рюкзаке два яблока, заботливо подсунутые хозяйкой паба, и с благодарной улыбкой одно из них съел. Примерно через полчаса подъема на холм он достиг его высшей точки. Отсюда гряда холмов шла к северу. И тут Дэвид увидел темную, тенистую подъездную дорогу, обрамленную старыми дубами, а еще – скамейку, на спинке которой красовалась надпись: «Отдохни, усталый путник».

Тяжело дыша, Дэвид уселся на скамейку и, глядя по сторонам, съел второе яблоко. Неподвижные пышные деревья с тяжелыми ветвями. Извилистая тропинка, спускающаяся к речке. Дома, разбросанные тут и там в плюшевой низине. Над трубами некоторых из них поднимался белый дымок, а над головой быстро сновали ласточки, они взмывали ввысь и пикировали внутрь живых изгородей. Наплывал аромат цветущего шиповника и запах дровяного дыма.

Доев яблоко, Дэвид зашагал по подъездной дороге, готовый, если понадобится, пуститься наутек. За месяцы странствий по полуразрушенной столице он приобрел быстроту реакций и научился быстро бегать, да и чувство опасности у него обострилось.

На краю последнего витка подъездной дороги стоял дом. Тихий, приткнувшийся к склону холма. На первом этаже – стены цвета коричневого ириса и витражные окна, а на втором – высоченные, остроконечные дощатые мансарды и крыша, поросшая мхом. По золотистому фасаду карабкались вверх лиловые цветы. Стекла сверкали в лучах закатного солнца. Множество розовых, красных и желтых цветов (их названий Дэвид не знал) свисало по обе стороны дома с карнизов. По правую сторону зеленели овощные грядки. Чувствуя себя Кроликом Питером[121], Дэвид понял, что умрет, если не отведает хотя бы несколько листочков салата, торчавших из прохладной черной земли. Из дома доносились смех и крики.

Дэвид сам не знал, почему и зачем он пошел к парадной двери. Приподнял дверной молоток в форме большущей совы, улыбнулся и постучал в дверь. Громко.

На стук вышла женщина, седые волосы которой были собраны в аккуратный пучок. На ней была блузка, расшитая кружевами, а на голове – поношенная соломенная шляпа. Она очень прямо держала спину. Женщина вопросительно посмотрела на Дэвида.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросила она, глядя на гостя большими глазами цвета лесного ореха, с голубыми и карими искорками.

– Мэм, прошу прощения за беспокойство, – проговорил Дэвид. – Я весь день провел в пути и очень хочу пить. Можно попросить у вас воды?

Женщина распахнула дверь.

– Конечно. Этот холм кого угодно утомит, мне ли не знать… Меня зовут Вайолет Герон. – Она протянула руку, и Дэвид немного удивленно пожал ее. – Пожалуйста, входите.