Место для нас

«Неужели я проделал такой путь и так много работал, чтобы вы все зря растратили свою жизнь? Остались никчемными людьми?» – кричал папа. Она не ответила: «Разве я не стала кем‐то? И только ради тебя». Не сказала, что с самого начала занятий в медицинской школе поняла, что ей неинтересна учеба, что она продолжает трудиться только ради него. Она изнуряла себя занятиями и сожалела о решении, принятом в восемнадцать лет, которое теперь определяло всю ее жизнь.

После разговора с Амаром Хадия не могла унять свои подозрения относительно внезапной перемены в нем, его неожиданной собранности и целеустремленности. Она заглянула в его стенной шкаф, чтобы поискать ящик с сувенирами. Понимала, что это нехорошо, но ей слишком сильно хотелось узнать, верны ли ее догадки. Когда Амар был гораздо младше и они подарили ему ящик, он доверился только Хадие, чтобы та помогла ему подобрать комбинацию кода замка. Он выбрал дату своего рождения и спортивный номер с майки, подаренной Аббасом. Он не понимал, что Хадия поняла значение этой комбинации, и, возможно, посчитал, что она все забыла.

Она искала и нашла – пачку фотографий, стянутых пластиковой полоской. Лицо одного человека – Амиры Али. Значит, он любил ее? Она предполагала что‐то в этом роде, когда замечала на вечеринках, что Амар поглядывает в ее сторону. Однажды она наткнулась на них, рискнувших завести разговор в вестибюле мечети. Амира мгновенно залилась краской, привела какую‐то нелепую причину и ушла, предоставив Хадие подшучивать над Амаром. Но вместо этого она мрачно посмотрела на брата. «Она, из всех девушек?» – хотелось ей спросить. Ему следовало быть осторожнее. Но почему бы ему не любить Амиру Али? Ее легко любить. Что‐то выделяло ее среди других девушек общины. Судя по лежащей здесь же стопке адресованных ему писем (А. от А.), она, возможно, тоже его любила.

В ту ночь ее удивили не фотографии Амиры Али, а фотография отца – молодого, красивого и такого серьезного. Он был похож на нынешнего Амара. Она держала фото в руке, словно трофей, и даже подумывала постучать в спальню родителей и сказать: смотрите, он сохранил это! Но что это докажет? Была и другая семейная фотография, которой она не видела раньше. Фото сделано в парке. На нем мать в ярко-желтом сальвар-камизе. Мама выглядела лучезарной и поразительно молодой. Папы на снимке не было. Хадия пыталась припомнить день, когда было сделано это фото, но не смогла. У нее и у сестры в руках мандарины. На снимке Амар смотрит на Хадию. Была и фотография Аббаса Али, и тут Хадия помедлила – она не видела его лица много лет. Увидела и поняла, что почти забыла его обезоруживающее воздействие на нее. У нее перехватило горло. Снимок был сделан в лагере, куда их семьи ездили много лет назад. На снимке Амар обнимал Аббаса за плечи. Столько лет она стеснялась произносить его имя, но сейчас, в одиночестве, в полумраке шкафа, говорит вслух: «Аббас».

Амар любил Амиру Али. И Хадия невольно восхитилась тем, что он что‐то предпринял: поднял камеру и направил объектив на ее лицо, писал письма, сидел рядом с ней в солнечном местечке. Хадия любила Аббаса Али и ничего не сделала. История любви, которую она представляла в детстве, – история ее любви с Аббасом Али – стала историей ее брата. Она была наедине с ним в этой самой кухне, и они даже не поговорили как следует. Она молча опустила руки.

В ночь меджлиса восьмого дня месяца мухаррам Амар приходит к ней в спальню и слегка трясет, чтобы разбудить.

– Я ухожу, – сообщает он. – Вернусь перед рассветом.

– Куда ты?

Она садится. Даже в лунном свете, даже сквозь сон она чувствует, что он как‐то странно двигается. И походка у него нетвердая.

– Хорошо, когда ты дома, – шепчет он. – Я оставлю свое окно открытым. Прикрой меня, если что. И никому не говори, ладно?

Он закрывает за собой дверь. После его ухода она чувствует какой‐то незнакомый запах. Хорошо еще, что он по‐прежнему предупреждает ее, когда собирается исчезнуть из дому. Желудок неожиданно скрутило в узел от ужасной мысли: а если с ним что‐то случится? Если родители обнаружат, что она все знала и ничего не сделала?

Ей уже больше не хочется спать. Она подходит к окну, выходящему на передний двор и улицу. Амар – фигура, которая перебегает улицу и садится в машину. Машина темно-синяя, четырехдверная. Номера она разглядеть не успела. Пожалуйста, Аллах, пусть он вернется до того, как мама и папа проснутся к утреннему намазу. Цветы магнолии мерцают в лунном свете, белые, как кости.

Едва они отъехали, она на цыпочках идет в его спальню. Это могло быть всего лишь предложением пойти на вечеринку, от которого он не захотел отказываться. Молодой человек ведет себя как многие другие молодые люди в его возрасте, это не было бы проблемой в другом доме, не будь их семья их семьей, их вера – их верой, их отец – их отцом.