Место для радуги

   Вечером я возвращался в палату и читал книжки. Дневальные, которые раньше злопыхали в мой адрес, теперь были расположены доброжелательно. Они и снабжали меня литературой. Подчас попадались весьма интересные вещи. Мне особенно запомнилась книга "Дар Орла" Карлоса Кастанеды. Там говорилось о расширении сознания и выходе за рамки привычной действительности. Это было интересно, но в условиях этой колонии не было возможности проверить изложенное на практике. Я решил, что, когда освобожусь из этих мест, обязательно прочитаю эту книгу ещё раз - более внимательно.

  

   Так проходило мое "отбывание наказания" - меня либо убивали в штрафных изоляторах, либо сажали за компьютер и давали отдышаться, пока я писал очередную программу для учета заключенных. Мне не хватало объективности мышления и полноты восприятия мира, чтобы понять, что вся череда роковых событий с самого детства была завязана на этом чертовом компьютере.

Освобождение

"-- А куда мы едем?

-- В Мексику.

-- А что там, в Мексике?

-- Мексиканцы"

(из к/ф "От заката до рассвета")

  

   В кабинет, где я работал, довольно часто заглядывали "режимники" - проверить, чем я там занимаюсь. То, что они видели, не вызывало негативной реакции и меня это успокаивало. Для меня это были страшные люди, которые могли одним щелчком пальцев отправить меня в ШИЗО и лишить остатков здоровья.

   Через несколько месяцев программа по учету больных была готова и успешно расползлась по компьютерам врачей. Незадолго до её завершения ко мне заглянул один заключенный, который работал при штабе. Его должность называлась "связист", он занимался всем, что связано с электрикой, - от проводки кабеля до ремонта телевизоров, которые ему приносили на починку дяденьки в форме. У него тоже был свой маленький кабинет, заваленный микросхемами, паяльниками и прочим железом. Его звали Виталик, он был из Колпино.

   Мне сразу вспомнился тот Виталик из Колпино, который промелькнул в моей жизни много лет назад, когда я встречался с Ирой "Солнышко". Это было, когда я ездил купаться и встретил её на берегу. Перед глазами выплыла сцена, как она, выйдя из воды в купальнике и с влажными волосами, прыгнула в салон черного "Митсубиси" и уехала по дороге красивой жизни с Виталиком, оставив меня провожать её взглядом и осмысливать тот факт, что в этой жизни все решает черный "Митсубиси".

   Это был другой Виталик, но совпадение имен напомнило мне про тот давнишний случай и про то, как я сейчас далеко от той жизни, которую мог бы прожить, если бы не повстречал на своем пути Иру "Солнышко" и некоторых других личностей.

   - Меня послал к тебе начальник колонии, - сказал Виталик.

   При слове "начальник колонии" в этом месте было принято вскакивать и падать ниц, но я сдержался.

   - Чем обязан? - спросил я.

   - В колонию должны завезти гуманитарную помощь, которая включает в себя несколько компьютеров, - сказал Виталик. - Начальник колонии хочет организовать компьютерный класс. Ты согласен поучаствовать в этом?

   Отказаться от этого предложения было бы все равно, что послать начальника колонии.

   - Помогу, чем смогу, - ответил я.

   Виталик заулыбался.

   - Другого ответа я и не ожидал.

   Так я стал ответственным за компьютерный класс. Это были допотопные компьютеры, из которых я быстро соорудил локальную сеть и установил на них "Героев-3" и "Варкрафт". Компьютерный класс был совместным проектом режимников и воспитателей, под него было выделено просторное помещение в корпусе штаба, а мне было разрешено свободно передвигаться по территории колонии. Статус "злостного нарушителя" был снят. Когда я рассказал главному врачу обо всем этом, он засмеялся:

   - Ну и надо ли было им над тобой столько издеваться, чтобы в конечном счете к тебе же и обратиться, - сказал он.

   - И правда, - ответил я.

   Несмотря на то, что внешне все складывалось благополучно, я не расслаблялся. Коварство и переменчивость этой лживой и гнилой системы были мне хорошо знакомы. В МОБе все складывалось ещё благополучнее, и тем не менее я оказался здесь.

   В свободное время я читал книги и строил планы на будущее. Я настолько глубоко проникся ненавистью к системе, что не мыслил своего существования в её рамках после освобождения. В школьной тетрадке я писал свои мысли на этот счет:

  

   ...Система создана для того, чтобы поработить человека. Находясь в ней, на любом её уровне, человек будет оставаться винтиком, шестеренкой, но никак не свободной личностью...

  

   Будучи программистом, я как нельзя лучше понимал, что "система" - это просто огромная машина, целиком построенная на коллективном внушении и строго алгоритмизированная.