Место для жизни

Уже десяток ораторов сменил друг друга на импровизированной трибуне, когда толпа, наконец, дозрела. Выступления уже никто не слушал, точнее, люди обращали внимание не на слова, а на интонации и силу голоса. Особым успехом пользовались раскатистые грохочущие фразы, похожие на звуки военных команд, и истеричные отрывистые крики. Каждый такой крик вызывал бурю ответных эмоций в людском море – люди улюлюкали, громко кричали в ответ. Эта ответная реакция заражала и самих ораторов. В данный момент на ящике стояла Наталья Курочкина, решившая говорить о несправедливости в деятельности ООО «Сластилина». Ее первое слово было:

– «Товар-рищ-щи!»

– Ооо! – взревела толпа.

Наталья почувствовала сладкое возбуждение, горячую волну, смывающую с ее сознания последние преграды. Толпа дышала, двигалась, ворочалась, как огромный зверь. Наталья Курочкина широко открыла глаза и рот, и вся отдалась сладкой воле этого зверя.

– «Смерть ненавистным фашистам!» – закричала она.

Зверь вставал на дыбы, радовался, плескался у ее ног. Наталья почувствовала, как спазмы удовольствия выгибают и жгут ее горячее тело. Воля сладкого зверя ласкала ее от кончиков стоп до самой головы, волны ласкового тепла залили ее с головой. Слезы радости брызнули у нее из глаз.

– Слава великому Сталину! – выкрикнула она в сладких судорогах экстаза.

…

Савелий Иванов тоже был обманутым вкладчиком, как и большинство собравшихся в Кривозацепском. Он тоже пришел побузить, привлекая внимание общества к своим проблемам, но с каждой минутой происходящее вокруг нравилось ему все меньше и меньше.

«Эмоции эмоциями, а деньги деньгами» – решил он, и отчаянно протолкался к импровизированной трибуне.

– Главная цель нашего сбора здесь состоит в том, чтобы с помощью Евангелического Общества постараться вернуть наши деньги! – начал он, но его освистали.

Точнее говоря, это был даже не свист. Савелий посмотрел в искаженные, враз поглупевшие лица, и ужаснулся. Люди орали, выли, рычали, уподобляясь диким животным. Он отчетливо слышал, как в толпе раздавалось хрюканье, блеяние, мычанье. Какая-то старушка громко кукарекала, пожилой мужчина скакал и блеял козлом. Савелий вдруг понял, что в лицо ему смотрят тысячи бесов, для маскировки напялившие на себя маски людей. Он ужаснулся. Бесы заметили, что он дрогнул, и тысячи рук потянулись к нему…

… Степан Кузьмич был очень и очень старым работником охраны. Он прекрасно знал, кто и зачем инспирирует такого рода массовые волнения, и знал, что рано или поздно все это кончится большим погромом. В том, что погром неизбежен, он убедился, видя искаженные лица и крепко сжатые кулаки. У него был выбор – вести себя, как честный идиот, или…

Просчитав все варианты, он направился в офис Евангелического Общества – там стояли неплохие компьютеры …

…

Дракон прекратил свое общение с лежащим в саркофаге, и перенес внимание на окружающий мир. Силой своего сознания он призвал пролетающего мимо ворона, и переместил в птицу свое ментальное поле. Подавив слабый огонек птичьего разума, дракон сделал круг над площадью, и стал подниматься по спирали, медленно набирая высоту.

Был поздний вечер. Солнце уже закатилось, и только последние его лучи, огибаясь вокруг края земли, подсвечивали тяжелые облака над горизонтом. Тонкая полоска света выбивалась из-под тяжелых туч на северо-западе, где перемешивались друг с другом пурпурные и темно-синие полосы. Все остальное небо было иссиня-черным, а недавно поднявшуюся молодую луну закрывали низкие облака. Восходящие потоки воздуха шевелили мелкие перья, давали опору его крыльям, поддерживали его полет. Однако что-то было не так. Слишком спокойный воздух таил в себе подвох, тревожил, предвещал беду. Дракон сделал широкий круг, вглядываясь в горизонт, и понял, что к городу приближается ураган.

Поднимался ветер. Его резкие порывы рвали листья с деревьев, гнали в воздухе тополиный пух и обрывки бумаги. Дракон летел зигзагами, его несло то боком, то разворачивало вокруг оси, и даже отбрасывало назад. Он старался уйти как можно дальше от Кремля, точнее от белокаменных соборов, которые были скрыты за его ободранными красными стенами.

Дальнейшее произошло слишком быстро и неожиданно, так, что дракон едва успевал реагировать. Облака полностью задавили последние лучи света над горизонтом, и город внизу озарился тысячами огней. В глазах дракона, эти слабые огоньки только подчеркивали бессилие человека перед грозной силой тьмы. Дракон уже с трудом стабилизировал свое тело в полете, и счел за благо снизить высоту. Он спустился, и полетел в считанных метрах выше городских крыш. Ночную мглу разорвала резкая вспышка молнии, раздался громкий удар грома. Ветер усилился еще больше, превращаясь в настоящую бурю. Дракон подозревал, что стихия бушует не зря, здесь не обошлось без влияния Кощея и противостоящих ему на небесах сил добра.