Место для жизни. Квартирный сюжет в рассказах

— Во, видала? Клево, да? Только телевизора не хватает. А пожрать принесла?

Поля не принесла, просто забыла.

— Да ты чего дуешься? Что не нравится? Не боись, я, наверно, в армию осенью пойду, обратно заведешь свой балаган, если захочешь. Да не дуйся ты, поди погляди, чего я в интернете нашел! Мне бы раньше сообразить к тебе переехать, а то отец мне даже в интернете погулять не разрешал. Поди, поди, глянь!

Поля молча повернулась и ушла в свой угол. Она заперла дверь и, не зажигая света, села на кровать. Ей было так тяжко, словно она безвозвратно потеряла что-то бесконечно дорогое.

Какие глупости, уговаривала она себя, все это легко завести заново. Перетерплю эти месяцы, пока в армию уйдет, ничего страшного. И ведь это же Толик, мой сыночек, мой ребеночек глупый, он же совсем не такой, как отец, не злой, просто он хотел, как лучше, чтоб было, как у людей… Но горло по-прежнему было зажато жестоким спазмом, так что ей не хватало дыхания. Хорошо было бы заплакать, но она не плакала.

Через какое-то время сын стукнул в дверь:

— Мамуль, ты чего там? Я пойду фалафель куплю, тебе купить?

— Купи, — ответила она беззвучно, откашлялась и повторила громче: — Купи.

Вечером Поля дала сыну ключ, он запер ее в квартире и ушел гулять.

Ей необходимо было хотя бы ненадолго побывать на острове, и она надеялась сделать это до возвращения сына. Нужно было предупредить Тонто, что теперь она не будет появляться на острове так часто, и объяснить почему. Она предвидела, что объяснить будет трудно, что он не поймет, не согласится с ней, будет настаивать, чтобы она взяла сына с собой. Что ж, это так и останется необъясненным. Она пообещает, что постарается все же вырваться к нему, хоть на часок.

На кровати получалось хуже, чем в гамаке, и дверь комнатушки нельзя было закрыть надолго, не было доступа воздуха, из-за этого у Поли не было обычного чувства полной защищенности, она все время боялась, что вернется сын. Но он сказал, не дожидайся, вернусь поздно.

Поля сделала усилие, напряглась, сосредоточилась и начала привычное свое путешествие. Спрыгнула за борт экспедиционного корабля и закачалась на мягких волнах. Никто этого не заметил, а она засмотрелась в бездонный синий купол, и подводное течение сперва тихо, а потом все быстрее понесло ее прочь от корабля. Ей видно было, как черные фигурки на корабле вдруг засуетились, корабль начал заворачивать, издал громкий гудок и пошел вслед за ней.

Такого еще никогда не бывало. Обычно Поля не делала никаких усилий, полагаясь на волны и течение, но тут перевернулась на живот и поплыла. Она напрягала все силы, но корабль шел быстрее и подходил все ближе. Поля нырнула, ушла вглубь. Корабль тяжелой черной тенью прополз над нею, и она круто изменила направление.

Оказалось, что под водой плыть даже легче, хотя и медленнее, беда лишь, что она сразу потеряла свое подводное течение. Без него до острова было не добраться. Поля заметалась в растерянности, кинулась в одну сторону, в другую, пытаясь нащупать под водой ту прохладную упругую струю, которая так верно служила ей столько лет. Ей показалось, что она нашла ее, она с облегчением легла в нее и, не шевелясь, заскользила вперед. Под ней в темно-зеленых глубинах проплывали далекие холмы и ущелья, мелькали смутные тени больших и малых рыб. Обычно Поля с интересом рассматривала подводные пейзажи, но сейчас надо было торопиться, глубины эти показывали, что она все еще далеко от острова, и она вынырнула наружу. Корабль уже развернулся и уходил по своему курсу, до Поли донеслось неясное мегафонное рычание:

— Полина-а!..ина-аа!..а-а!

Увидеть ее они уже никак не могли, и она, подгоняемая дружественным течением, быстро поплыла вперед. Она плыла и думала с беспокойством, что в следующий раз на этот корабль ее уже не возьмут. Но ничего, утешала она себя, кораблей много, люди везде нужны, какой-нибудь да возьмет.

Поля плыла уже с четверть часа, она начала немного уставать. Может быть, она попала в другое течение и оно несет ее не в ту сторону? Но нет, все ее чувства говорили ей, что течение правильное, свое, да и очертания подводных скал и провалов были ей хорошо знакомы, присмотрелась за столько лет. Вот сейчас, после этого подводного обрыва, дно начнет подниматься, вместо мутно-зеленых глубин замерцает золотистый песок, все ближе, ближе, вокруг ног начнут виться разноцветные рыбки с прозрачными хвостами, впереди над водой выглянут сперва лохматые верхушки пальм, потом вытянутся их голые коленчатые стволы, затем покажется пологий песчаный берег, и перед глазами встанет остров…

Но под нею в глубине по-прежнему тянулись темные провалы и уступы, теперь уже незнакомые. Несшее ее течение становилось все холоднее, мягкие волны все выше и жестче.

А острова все не было видно. Впервые за все эти годы в Полину душу закрался страх, что она может утонуть. Она поднялась над водой, сколько могла, вытянула шею и глянула на горизонт впереди.

Острова не было.