Место для жизни

Фу Мин улыбнулся и трижды хлопнул в ладоши. Из-за ширмы в помещение вошла милая девушка, одетая в брючный деловой костюм. Под строгой жилеткой была белоснежная рубашка из тончайшего шелка, воротник стягивал узкий черный галстук.

– Знакомьтесь, это моя подруга Сяо Хуа, – хитро улыбнулся молодой настоятель. Нам, даосам моей секты, не запрещена половая жизнь.

Сяо Хуа поклонилась гостям, и начала заваривать чай.

– Это господин Тун, это мой друг Ван, а это его жена Ли Мэй, – представил гостей Фу Мин.

Выпив несколько глотков местного чая, женщины удалились.

– А теперь рассказывайте, что привело Вас в такую даль, – серьезно обратился Фу Мин к посетителям.

– Дело крайне важное, уж поверьте нам, – заверил его Тун сяншен.

… Мэтью Хаггард прохаживался по помещениям, которые арендовала в свое время знаменитая секта Аум Синрикё.

– Здесь они раздевались, здесь анкеты заполняли, тут стоял громадный такой телевизор, почти в половину человеческого роста, – его проводницей была местная уборщица, словоохотливая баба Маша.

– А там был у них молитвенный зал. На этом месте висел портрет Асахары, под ним они проповеди и читали, – сплюнула в сторону и перекрестилась забавная старушонка.

– Вы видели Асахару? – поинтересовался Хаггард.

– Видела, конечно. Гладкий, как блин масляный. Губы толстые, щеки круглые. Постился он, как же!

– Я вижу, вы разбираетесь в этом вопросе, – рассеяно пошутил Хаггард.

– А то! Я ведь три года подряд их проповеди слушала. Придут, грязи нанесут, а ты трешь да слушаешь! Хотя дальше первой комнаты в уличной обуви не ходили, а в молитвенном зале и тапки снимали.

– Вы что-нибудь запомнили из проповедей? – Мэтью стало забавно.

– А чего там запоминать! Кто не творит добро, тот переродится в аду. Кто творит добро, но неправильно, будет страдать на Земле.

Кто хочет достичь высших перерождений, должен жертвовать. Жертвовать нужно правильно. Давать деньги нищим – неправильно. Правильно жертвовать – значит давать все деньги Учителю.

У кого есть квартира, тот должен продать квартиру. У кого нет квартиры, тот должен ходить на бахти.

– Что есть “Бахти”?

– Объявления клеить, листовки раздавать. В месяц норма – трех человек завлечь. Если меньше – значит не стараешься.

Каждую неделю Синяя Пижама говорит например:

– “Сегодня Бахти в районе Б-6, Б-5, и В-6!”

И наутро все, как миленькие, – там.

Мэтью поднял брови:

– Что значит Б-6?

– Так они азиаты. Зачем им наши улицы учить. Берется карта Москвы, делится на квадраты, нумеруется. Б-6 – это Юго-Запад, Г-3 – центр города. Порядок они любили. Никогда в Марьино или на север не посылали. Все больше центр, Юго-запад, Кунцево.

– А что такое Синяя Пижама?

– Так говорю же, порядок они любили. Как солдаты бегали, Хай, да Хай! Только цветные пижамы носили вместо погон. Белая пижама – послушник, оранжевая – монах, синяя – посвященный.

Ходишь на бахти – одевай белую пижаму, продал квартиру – тебе положена оранжевая. Если получил Шактипад – носишь синюю. Сам Асахара ходил в фиолетовой.

– Шактипад – это что такое?

Баба Маша снова сплюнула и еще раз перекрестилась.

– Разное говорили. Одни говорят: “Это как бы Учитель входит в тебя”, другие: “ Становишься одним целым вместе с Учителем”.

А по мне – срам все это!

Мэтью понимающе хмыкнул.

– Ручаюсь Вам, у нас такого не будет!

– Да? – Баба Маша посмотрела на него с большим сомнением.

Помещение Хаггарду понравилось, и он не колеблясь оплатил аренду на месяц вперед.

Глава 10

Сато с Копыловым договариваются о банкете. Фу Мин ворожит о погоде. Синицын появляется у Мэтью Хаггарда.

– Наша беда в том, что не умеем мы как люди за столом сидеть, – рассуждал Соколов, наливая себе еще водки.

– Вот взять, к примеру, кавказцев. Что они пьют?

Они пьют сухое вино. По-нашему – компот и кисляк. А как они его пьют?

Они его пьют долго, и понемногу. Сначала тамада говорит тост. Долго говорит, обратите внимание! Потом пьют, – Андрей сделала глоток, – а потом песня. Громкая, как грохот горной лавины, длинная, как горная дорога, и красивая, как горская девушка!

– У него что, родственники на Кавказе? – поинтересовался Сато.

– Нет, он местный, просто однажды в горы попал. С тех пор по весне бредит Кавказом, – отвечал Копылов.

– А ты, – Сато посмотрел на Ивана, – бывал в горах? Воевал?

– Бывал, – криво усмехнулся Иван. В Таджикистане я еще терпел. А на Кавказ воевать не пошел. Уволился к черту из армии. На деньги плюнул, на пенсию, на довольствие. Ребята говорили: “Потерпи полгода, уйдешь подполковником!”

А я им: “За полгода я стрелять начну не в ту сторону.”

И не жалею. Я в те еще годы был мастером спорта по горному туризму, я ж весь Кавказ траверсом облазил. Для меня это священная земля. А ты какие горы видал?

– У себя, в Японии, много ходил. Горный туризм, восхождения. Скальная подготовка есть. Однако, сильно отвесных стенок боюсь. Холода так же не люблю. В Тянь – Шане два раза был. Едва не замерз.

Иван налил себе пива:

– А у нас тут гор нет. Скука. Кампай!