Место для жизни

Друзья не чувствовали усталости, хотя непрерывно двигались уже второй день подряд. Иван не хотел ни пить, не есть, он даже не мог сообразить, дышит ли он на самом деле. Периодически он делал вдохи и выдохи, но скорее по привычке, чем из-за ощущения нехватки воздуха. Звуки в этом мире тоже были очень странными. Они не шли от предметов к ушам, а казалось, рождались прямо в черепной коробке. Иван иногда ловил себя на мысли, что речь говорящего с ним Сато не соответствует движениям его губ.

– Не пойму, за горами там есть что-нибудь? – недоумевал Копылов.

– Ничего там нет. Это двумерное пространство. Есть только длина и высота. Можно двигаться вверх-вниз и взад-вперед. Мы его воспринимаем трехмерным, но это только мираж. Нас тут фактически нет, только проекция сознания.

– А где же мы? – поставил вопрос Иван, – неужели остались у бабки?

– Нет, там мы тоже были только в информационной форме. Скорее всего, местные жители напоили нас мухоморовой настойкой, мы заснули, и видим сон. Наши души попали в нижнее измерение, и духи послали нас еще дальше, через пространственно-временной туннель.

– Так, – протянул Иван, – те трое, с кем мы пили, это по-твоему, кто?

– Я думаю, что это реальные люди. Они куда-то тащили свой самогон и кыргыр.

– Вероятнее всего, в какую-нибудь военную часть! – догадался Копылов.

Сато прищурился, глядя в местное небо. Красный карлик стоял в зените, по черному небу плыли высокие багровые облака. Сато полюбовался невиданным зрелищем, вздохнул, и произнес:

– Точно. Но по пути в них вселились духи этих мест. Ками временно завладели их телами, благо мозги у стариков совсем пропиты.

– Значит, в маленьком старике сидел ками леса! А кто же тогда Петр Петрович? – спросил Иван.

– В нем сидел ками воды и болота. Этот ками сильнее, поэтому он выбрал себе носителя потолще, – объяснил Сато.

– Понятно, водяной! То-то он был в водолазном свитере! – засмеялся Иван. Видать, ками в него вселяются не в первый раз.

– Насчет бабушки я немного сомневаюсь, но это, видимо, ваша русская баба Яга.

– Точно. Костяная нога, нос в потолок врос!

Они прошли еще несколько километров. Солнце заметно снизилось к горизонту.

– Слушай, Сато, а мы не по кругу идем? – забеспокоился Иван.

– Может быть. Но его диаметр может быть бесконечным. Надо идти, – Ёшинака был непоколебим.

– Сато, а может ну его на фиг? Нам просто надо проснуться! – Иван поразился, как такая простая мысль раньше не пришла ему в голову.

– Давай, просыпайся, – предложил Ёшинака, – что же ты не просыпаешься?

Копылов ущипнул себя, хлопнул ладонью по лбу, несколько раз ударил руками по голове. Движения получались замедленные, и какие-то размытые. Иван покачал головой:

– Не могу. Сато, в чем дело?

– Ками нас телепортировали. Теперь наши тела лежат около костра, и никто не может привести нас в сознание. Если хочешь опять вернуться в свое тело, выполняй задание старухи.

Иван в сердцах пнул гальку ногой:

– Какое тут может быть ведро! Где его тут найдешь!

Сато покачал головой.

– Мне кажется, что я кое-что знаю. У нас в Японии есть такие сказки. Это ведро, может быть, и не ведро вовсе. Но мы его все равно узнаем. Весь вопрос будет конечно, в цене.

Они шли весь вечер, и ночь, и утро, и в полдень третьего дня наткнулись на лежащее на их пути препятствие.

– Смотри, это что? – Иван первый заметил что-то большое, неподвижно лежащее на берегу.

– Не знаю, – отвечал Ёшинака, – но обойти это мы все равно не сможем.

Иван присмотрелся внимательней и прошептал:

– Не может этого быть!

У самой кромки воды, наполовину погруженный в волны, лежал дракон.

Его длинная шея была вытянута на галечном пляже, голова лежала на большом плоском камне. Дракон был явно не в форме. С каждым вдохом он нервно вздрагивал, хлюпая огромной мокрой пастью, на выдохе его широкие бока опадали, и слышался глухой протяжный стон.

На его голове лежало подобие компресса из мокрых водорослей. Голова выглядела неважно. Часть защитных пластин с левой стороны была смещена, морда опухла, левый глаз совсем заплыл.

– Что это с ним? – спросил Копылов.

– Похоже, чем-то дали по голове, – прошептал Ёшинака.

Иван сделал еще десяток шагов, остановился на безопасном, по его мнению, расстоянии:

– Привет тебе, Змей Горыныч, от бабушки Наины Семеновны! – громко закричал он.

Змей вздрогнул, прикрыл голову когтистыми лапами:

– Тисше, тиссше, не надо криччатть, – зашипел он, ну ччего вам ещще от меня надо?

– Так уронила бабушка ведро, ты его, часом, не видел? Нам нужно мертвой воды набрать.

Змей плюнул кислотой на галечный пляж. Камни задымились.

– Во-первых, скажите бабке, чтоб свои ведра не расшвыривала. И так никакой жизни нет, да еще она ведра упускает.

– Во-вторых, тому ведру давно конец пришел. Хотите – вон бутылка лежит, в нее и налейте!

О-хо-хо, какая боль! Как волочет! – Змей неуклюже развернулся, и виляя, пошел прямо в волны. Было отчетливо видно, что все его четыре лапы заплетаются и никак не координируют друг с другом.

– И правда, бутылка! – обрадовался Иван.