Место, где земля закругляется

Майита скрылась в трюме. Тощий парень прилёг неподалёку на палубу, раскинулся, как на пляже, и задремал. Прикованный к мачте псих глядел на небо и что-то бормотал себе под нос, загибая пальцы и хмуря облезлые брови.

Игорь в который раз обвёл взглядом корабль, насколько мог оглянуться со своего поста. Возможно, это последнее место, которое он видит в своей короткой жизни.

Судно мерно покачивалось на волнах, ветер посвистывал в вантах, обдувал потную шею. Игорь на глаз прикинул длину посудины. При самых грубых прикидках выходило не меньше пятнадцати метров без бушприта. В ширину было метра четыре с половиной — пять. Фальшборт с прорезями для стока воды, палубный настил выложен мелкой деревянной плашкой. Небольшой бак, над бушпритом натянут треугольный парус… кажется, его называют кливер. Через равные промежутки над фальшбортом торчат стойки с шарообразными навершиями, похожие на обнажённые концы рёбер кита, на которые кто-то надел теннисные мячики. Как будто это не борт, а чугунная ограда с шишечками… Зачем они здесь, непонятно, то ли для красоты, то ли для чего-то другого. Игорь представил, как за такие штуки пришвартовывают корабль, и отмёл эту идею. Над головой покачивается мачта — не меньше десяти метров в высоту. Наверху виднеется марсовая площадка — совсем крохотная, одному человеку едва поместиться. Над марсовой площадкой и под ней торчат распорки краспиц, отсюда похожие на зубочистки. Надо же, он ещё помнит эти слова… Когда-то, ещё пацаном, Игорь покупал коробки с изображениями парусных кораблей. Они были полны деталями, которые надо было собирать, чтобы получить великолепное трёхмачтовое чудо, и он сидел над конструктором часами. Потом увлечение прошло, но некоторые вещи застряли в памяти.

Вон те штуки называются ванты… Над бушпритом красуется треугольник кливера, высокий грот поднят и натянут, как пузо плотно пообедавшего кота. Он кажется красным в закатном свете, и посередине его нарисовано нечто, похожее на голову Медузы Горгоны…

А потом Майита вылетела из трюма. Игорь было обрадовался, что она нашла бумаги, но девушка встала у борта, и уставилась на горизонт. Как ни странно, к ней присоединилась Ний'Зи, и тоже принялась смотреть туда же.

— Шторм, — сказал вдруг совершенно нормальным голосом псих у мачты. — Шторм идёт. Мы погибли.

Глава 6

Собственная немощь опасна так же, как чужая сила.

Станислав Ежи Лец

Тучи заслонили уже полнеба. Изредка в их лохматых телах ещё возникали просветы, и багряные лучи солнца, ослепительно острые, как пучок лазерных указок, тыкали рулевому прямо в лицо, пятнали парус кровавыми пальцами.

Ветер дул всё сильнее, он уже завывал, как стая волков, рвал ледяными пальцами одежду, трепал волосы. Их корабль несло прямо туда, в клубящуюся черноту на горизонте. Прикованный к мачте мужик тихо взвыл от ужаса, скорчился на палубе, закрыл руками голову и застыл в позе эмбриона.

Тощий парень куда-то незаметно исчез — не иначе убрался в трюм, подальше от непогоды. Дурак дураком, а сообразил.

— Что я могу сделать, человек? — спросила Майита. Она стояла в двух шагах от штурвала, гриву волос её мотало порывами ветра, треугольные уши были прижаты, как у испуганной собаки.

Игорь пытался вспомнить, что нужно делать во время надвигающегося шторма. Кажется, следует уйти как можно дальше от эпицентра (глаза) урагана. Ещё рекомендуется опустить как можно больше парусов, чтобы… чтобы увеличить устойчивость судна. Или чтобы их не порвало к чёртовой бабушке. Поставить штормовой парус… Только кто ж его поставит? Отойти от штурвала он не мог. Лавировать как следует, да ещё при поднявшемся ветре — тоже. У него не было на это ни знаний, ни умения.

— Снимите грот… большой парус! — крикнул он. — Уберите его!

Она помотала головой, уголки губ скорбно опустились.

— Я не могу. Не умею.

— Возьми летучую лягушку! — рявкнул Игорь. Эта пассивная забастовка приводила его в бешенство. — Тащи её силой, если надо! И тощего придурка тащи, он наверняка знает. Зря, что ли, на мачте жопу коптил?!

Майита неожиданно фыркнула, взглянула на Игоря огромными изумлёнными глазами, и бросилась в трюм.

Через какое-то время они появились вдвоём: Майита и Ний'Зи. Крылатую девушку даже не пришлось тащить — она шла сама.

Они уставились на парус, потом посмотрели на Игоря, нерешительно, словно ожидая указаний. Он попытался объяснить, выходило плохо, девчонки его не понимали. Игорь бессильно заскрипел зубами. Да и как сказать: возьмись вон за ту хреновину и тяни к той фиговине? Невозможность даже помахать руками приводила в бешенство.

Наконец, отчаявшись, он выкрикнул:

— Делайте хоть что-нибудь, мы все тут подохнем!

Это подействовало. Ний'Зи пробралась через судно, держась за гик, и принялась возиться возле нока. Её платье трещало на ветру, прозрачный шлейф крыльев метался за спиной. Майита стала помогать. Даже скрюченный на палубе у мачты псих приоткрыл один глаз и стал наблюдать за их работой.