Место, где зимуют бабочки

– Но… – начала она и замолчала, настолько все, вместе взятое, не стыковалось в ее сознании одно с другим. Картина происходящего не складывалась. Как? Каким образом Салли оказался в доме ее тетки? И именно сейчас? Почему? И кто там еще прячется – во дворе? Она чувствовала, что там кто-то есть. Слишком много вопросов, чтобы начать задавать их немедленно…

И – да, она оказалась права: в комнату вслед за Салли вошли еще двое. И шли к ним. Один – высокий мужчина, во внешнем облике которого легко прослеживались родственные узы с американскими аборигенами: кожа задубела от солнца и ветра, темно-карие глаза цветом напоминали здешнюю землю. Чисто выбрит, в опрятной замшевой куртке. Войдя в помещение, он тотчас снял с головы ковбойскую шляпу и держал ее теперь в руке. Кажется, он был единственным человеком в этой комнате, кто не смотрел на нее. Ибо его взгляд был всецело прикован к высокой стройной женщине, стоявшей с ним рядом.

Женщина была такая хрупкая, что казалось, малейшее дуновение ветерка – и она взмоет вверх и улетит. И одновременно в ее движениях с прямой, как у балерины, спиной чувствовалась особая стать и внутренняя сила. Ее длинные каштановые волосы спускались пушистыми волнами до самого пояса. На ней было какое-то простенькое платье в синий цветочек, довольно безвкусное, как показалось Луз. Что-то в облике этой женщины было смутно знакомое, а потому Луз выдавила из себя приветственную улыбку. А вдруг это тоже кто-то из ее дальних родственников? Кажется, женщина страшно удивилась, что ей улыбнулись, но глаза ее заблестели, и она тоже одарила Луз неуверенной улыбкой.

В комнате воцарилась напряженная тишина. Все замерли и глядели на Луз с натянутыми улыбками. Луз чувствовала, как напряглась каждая клеточка ее тела. Эти двое… они слишком стары для того, чтобы быть ее кузенами. Возможно, это какая-то двоюродная тетка и ее муж? Луз бросила вопросительный взгляд на Марию, ожидая, что та сейчас все разъяснит, но тетя тоже приклеилась глазами к хрупкой женщине, вошедшей из дворика вместе с высоким мужчиной.

А тот положил руку на плечо незнакомки и слегка сжал его. Женщина вздрогнула и посмотрела на него. Потом молча кивнула и подошла к Луз. Та инстинктивно отпрянула. Женщина замерла на месте. Ее взгляд медленно заскользил по лицу Луз, словно она старалась запечатлеть в памяти каждую черточку ее лица, и в ее глазах Луз прочитала плохо скрываемый страх. Кажется, женщину начала сотрясать мелкая дрожь.

Мария приблизилась к ней, пытаясь по-своему разрядить обстановку.

– Вылитая мама, правда? – обратилась она к незнакомке.

Женщина молча кивнула и опять улыбнулась. Улыбка получилась горькой.

Луз обратила внимание на это слово – «мама».

– Вы знали мою бабушку? – спросила она у женщины.

– Очень хорошо, – ответила та. Голос у нее оказался приятный. – А вы… вы Луз?

– Да.

– А знаете, кто я?

Этот голос, это выражение лица… что-то смутно знакомое, узнаваемое. На мгновение Луз показалось, что она знает ответ, но каким-то странным образом он от нее ускользает. Она неопределенно повела головой:

– Нет.

В глазах женщины мелькнуло разочарование, но быстро исчезло и сменилось пониманием.

– Луз… – начала она нерешительно и запнулась. – Луз, меня зовут Марипоса.

Луз слушала – и не понимала. Это бессмыслица…

– Что?!

– Это правда, – подала голос Мария. – Дитя мое! Это Марипоса, твоя мать.

Луз отчаянно затрясла головой, словно пытаясь избавиться от страшного наваждения.

– Нет, этого не может быть. Моя мама умерла.

– Нет, не умерла, – возразила ей женщина. – Как видишь, я здесь.

Луз снова затрясла головой, чувствуя, как земля уплывает у нее из-под ног. Женщина сделала еще один шаг навстречу ей, но Луз отступила назад.

– Что здесь происходит? – возмущенно закричала она. – Почему, зачем вы говорите мне все это? – Она посмотрела на женщину, потом перевела взгляд на Марию и наконец на Салли. – Что за представление вы здесь устраиваете? Бабушка сказала мне, что моя мама давно умерла.

И тут заговорили все сразу, стараясь перекричать друг друга. И каждый пытался дать свое объяснение, но все слова сливались в один сплошной гул, от которого у Луз еще сильнее закружилась голова. Она выхватывала из этого потока лишь отдельные бессвязные слова: Марипоса, мама, правда… Не в силах более терпеть эту пытку, она заткнула уши руками и закрыла глаза. А потом все эти люди окружили ее и каждый хотел коснуться ее рукой.

– Хватит! – закричала она, не разжимая век. И в комнате стало тихо. Она открыла глаза и огляделась. Все смотрели на нее в немом ожидании. Нет, этого она уж точно не вынесет! Луз круто развернулась и побежала к выходу. Вон из этого дома! Ей нужен хотя бы один глоток свежего воздуха! Она схватилась за ручку двери и попыталась открыть ее. Но дверь не поддавалась. Тогда она стала в отчаянии колотить в нее руками с криком: – Выпустите же меня отсюда!

К ней подбежал Салли.

– Дайте нам пару минут, – попросил он у всех и сделал предупреждающий жест, чтобы к ним никто не подходил. – Я разберусь.