Место, где зимуют бабочки

На горизонте вспыхнули первые лучи солнца и сразу окрасили узкую полоску светлого неба в розовый цвет. При утреннем свете Луз увидела перед собой необъятные просторы сельскохозяйственных угодий Южного Иллинойса. Куда ни кинь взгляд, по обе стороны дороги – поля, поля, и нет им ни конца ни края. Она ехала и размышляла. Как ей понятно желание Офелии оказаться в столь трудную для нее минуту рядом с матерью! А потом, как это случалось с ней часто, когда она предавалась бесцельным размышлениям, мысли ее сами собой перекочевали на собственную мать. Вполне возможно, Марипосе тоже пришлось пройти через все те испытания, что выпали на долю Офелии. И она тоже, оказавшись в положении, осталась одна и без денег. Кстати, ей тогда было восемнадцать, столько, сколько сейчас Офелии. Еще сама совсем девочка, а уже вот-вот станет матерью. А что ей известно о своем отце? Да ничего! Какой-то студент, приехал учиться в Мексику из Германии. Марипоса познакомилась с ним в университете. И они вместе сбежали куда-то, а потом Марипоса обнаружила, что ждет ребенка. Планировали ли они пожениться? Или ее отец повел себя как самый последний подлец: задурил девушку и бросил ее. Конечно, подлец! А как еще назвать мужчину, который увез девушку в чужую страну, а там бросил ее одну, беременную и без денег. Луз было бы стыдно называться дочерью такого человека. Неужели и будущий ребенок Офелии будет испытывать сходные чувства к своему родителю?

Неожиданная догадка вдруг сверкнула в ее сознании. А что, если этот подонок тоже избивал ее мать, как это делал Энджел с Офелией? Что, если это не он бросил Марипосу, а Марипоса, устав от бесконечных издевательств и побоев, собрала вещички и удрала из дома, подобно Офелии?

Очень похоже на то! Иначе бабушка не помчалась бы к дочери на другой конец света, бросив и своих родных, и родные места. Бабушка вообще так мало рассказывала ей о Марипосе… Разве что без конца повторяла, какой умницей и красавицей была ее дочь. И так продолжалось почти до самой смерти бабушки. И вдруг это ее страстное, необъяснимое желание отправиться вместе с Луз в Мексику. Обязательно вместе! Наверняка бабушка планировала рассказать ей по дороге что-то такое, что-то очень важное… Ведь Луз уже взрослая и с ней можно говорить начистоту. Она должна понять и принять всю правду о своей матери. И снова она услышала голос бабушки: «Ты так многого не знаешь о Марипосе».

Скорее всего, и не узнает никогда. Разве что если сумеет отыскать тетю Марию. На нее вся надежда.

Для Луз восход солнца, первые утренние часы всегда ассоциировались с временем надежды. Огромный огненный шар медленно выкатился из-за горизонта, брызнул золотистыми искрами по серому небу и величаво завис над бескрайними просторами, еще утопающими в предрассветной дымке. Луз сладко зевнула. Потом взглянула на бесконечное полотно автострады, стелющееся перед ней, и подумала, что и жизнь, обычная человеческая жизнь, так похожа вот на такую дорогу, на которой тоже время от времени случаются всякие остановки и другие непредвиденные коллизии. Раньше она не обладала правом выбора. Все в этой жизни за нее решали другие. Но вот она сама сидит на месте водителя и совсем по-иному воспринимает ту дорогу, по которой едет. Какие такие новые горизонты, неизведанные перспективы ждут ее впереди? Бог весть! Она даже не знает, где будет ее следующая остановка. И какие еще остановки ждут ее в будущем. Одно она знает точно. Чувствует всем своим сердцем и душой. Все это очень важно и нужно ей.

Глава восьмая

Как прапраправнучки бабочек-данаид находят себе места для зимовок? Куда устремляются каждый год все новые поколения бабочек? Наверное, это инстинкт. Или генетическая память. Некие родовые узы, незримо связующие мать и дочь. Впрочем, внутреннее устройство жизни бабочек – это одна из многих загадок, которые еще только предстоит понять и разгадать.

Ветер подхватывал с земли и гнал по воздуху охапки опавших листьев, забрасывая их при сильном порыве в лицо молодой всадницы, уверенно сидящей верхом на золотистой лошадке породы паломино. Сосредоточенная на чем-то своем, она сидела прямо и неподвижно, глядя за уходящие вдаль поля и холмы. Она убрала с лица пряди черных волос, взметнувшиеся при наиболее резком порыве ветра, и прихватила у горла воротник светлого замшевого жакета.

– Марипоса? Что с вами?