Место, где зимуют бабочки

Губы Луз сами собой растянулись в улыбке. Пусть так. Семьи у нее нет. Зато есть подруга! В конце концов, друзья – это те же родственники, которых мы сами находим себе. Так она и ехала с этой улыбкой, глядя вперед, на дорогу…

Гидден-Пондс недаром называют жемчужиной среди всех цветоводческих хозяйств. Они пересекли по узкому деревянному мосту небольшую, но бурную речушку, проехали по сосновой аллее и очутились в небольшом, но очень красивом анклаве, застроенном небольшими тесаными домиками надворных построек и служб. Луз припарковала машину на стоянке с покрытием из гравия и вышла из кабины. Слава богу, наконец-то можно размять ноги. Они от долгой езды занемели и стали ватными. Она подняла руки над головой, потом сладко зевнула. Небо продолжало радовать взор своей немыслимой голубизной, а редкие пушистые облака, скользящие по этой лазури, были похожи на огромные коробочки хлопка. Луз скользнула слезящимися от усталости глазами по питомнику. Слабая улыбка тронула ее губы. Садоводческое хозяйство было скорее похоже на волшебный сад, чем на учреждение, торгующее цветочной рассадой оптом и в розницу. Взгляд ее выхватил среди пышного изобилия ярких осенних цветов небольшой пруд с журчащей водой. А над ним кружат стаи прелестных зеленовато-желтых бабочек. Эта картина так поразила воображение Луз, что она застыла на месте, завороженно разглядывая порхающих бабочек.

– Эй, где ты? – услышала она у себя за спиной. – Подай же мне руку. Никак не могу вылезти из этой коробки.

Луз поспешила на помощь подруге и распахнула дверцу на уровне переднего сиденья. Первой на землю выпрыгнула довольная собачонка, тут же кинулась на траву и стала ее обнюхивать, неодобрительно сопя и громко фыркая. Луз подтолкнула сиденье вперед, помогая Офелии выбраться. Что оказалось совсем даже непросто. Вначале показалась голова с копной взлохмаченных волос, очень похожих на раскрытый зонтик. Следом протиснулся огромный живот. Луз не без страха подумала, что с каждой новой остановкой живот Офелии стремительно увеличивается в объеме.

– Господи! Ну и коровой я стала, – пробормотала Офелия, хватаясь рукой за спину. Но вот она вздохнула и огляделась, щурясь от солнца.

При ярком свете смотреть на ее избитое лицо нельзя было без содрогания. Вчерашние припухлости под глазами превратились в полноценные синяки. Она положила руку на свой необъятный живот, и Луз заметила красный след на ее запястье. Мерзавец! В ней снова вспыхнула ненависть к Энджелу и одновременно поднялась волна сочувствия и сострадания к Офелии. После всего, что случилось, она просто обязана позаботиться о своей нежданной подруге.

Вместо облегающего ядовито-розового топика на Офелии был просторный блузон для беременных, украшенный каймой с розами. Луз была в тех же джинсах и хлопчатобумажной рубашке с длинным рукавом, которую впопыхах натянула на себя еще в гостинице, устремляясь по зову Офелии. Неужели все это случилось с ней минувшей ночью? А кажется, будто прошла целая вечность. Между тем Офелия извлекла из сумочки огромные солнцезащитные очки и водрузила себе на нос, спрятав верхнюю часть лица. Очки были куплены на какой-то из автозаправок.

– А здесь ничего не изменилось, – констатировала она с удовлетворением, выбравшись с помощью Луз из машины.

– Правда? – откликнулась Луз, не отводя глаз от сказочной красоты вокруг. Обычно именно такие пейзажи запечатлевают на почтовых открытках. – И ты покинула этот райский уголок, потому что…

– Потому что мне было только семнадцать, – ухмыльнулась Офелия.

Луз добродушно рассмеялась.

– Здесь так красиво. Все эти сады, море цветов…

– Знала бы ты, сколько с ними возни. Попробуй доведи до толку все эти бесконечные грядки с цветочной рассадой. Уж я-то знаю, что это такое.

– Предполагаю, именно это и стало основной побудительной причиной твоего бегства из сих райских кущ. Сказать по правде, я тоже плохо представляю тебя в роли садовницы.

– Еще чего! Садовница! Да это же каторжный труд! Сидишь дни напролет, скрючившись над грядкой. То прополка, то пикирование, то пересадка. А спина не казенная… И платили нам не то чтобы очень. Сильно не разбежишься. Но если честно, не это стало главной причиной, что я бросила все и уехала.

Офелия тяжело вздохнула, и Луз заметила, как глаза ее подернулись грустью. Покусав нижнюю губу, она пояснила: