Место, где зимуют бабочки

– Меня зовут Билли Маколл, – представился мужчина с церемонной учтивостью. – Я биолог. Канзасский университет. А это мое любимое место. Я здесь наблюдаю за бабочками и ловлю их для… инвентаризации, что ли. Но вот уж не предполагал обнаружить здесь кого-то еще! Простите, если я вас нечаянно напугал.

Мужчина еще раз кивком обозначил дружеское приветствие, но его цепкий взгляд продолжил дотошный осмотр незваных гостей. Пожалуй, он постарше, чем она, решила про себя Луз. Но не старик! Юношеская стать и светлые волосы несколько сбивают с толку и не позволяют определить возраст их обладателя со всей желательной точностью. Пожалуй, приблизительно лет за тридцать. Может быть, почти сорок. Хоть он им улыбался, глаза его смотрели строго и изучающе. Кто она и имеет ли право здесь находиться, поинтересовался мужчина. Билли Маколл.

Луз машинальным движением отбросила с лица волосы и поймала себя на чувстве неловкости, что предстает перед незнакомым человеком в таком непрезентабельном виде: волосы немытые, одежда несвежая… Она смущенно переступила с ноги на ногу и, пряча лицо, нагнулась к Серене, которая продолжала тихо порыкивать, не снимая с себя защитной функции, обязательной для всякой уважающей себя собаки. Все хорошо, детка, все хорошо, увещевала собачку Луз. Это свой, вспомнилась ей формула, которой собаке дают понять, что события под контролем и нет повода для волнения. На самом же деле она волновалась. И собака, вне всяких сомнений, чувствовала неустойчивость ситуации и потому не скрывала своего недовольства. Оставалось только надеяться, что они – она и Серена – не совершили ничего противозаконного, вторгнувшись на запретную территорию.

– Меня зовут Луз Авила, – подняв голову к человеку с сачком, ответила она на вопрос. – Навещала знакомых в Гидден-Пондс. А потом вдруг заметила бабочек и решила пройтись в эту сторону… посмотреть… Мы ничего не нарушили? Мы только шли по тропинке…

Мужчина на секунду задумался, уголки его губ сосредоточенно опустились.

– Пожалуй, все хорошо, – ответил он не очень уверенно и при этом взглянул на Серену. – Вот только чтобы ваша собачка их не спугнула.

– Она их не напугает, – твердо пообещала Луз. – Главное, чтобы вы ее не напугали. Иначе она, чего доброго, еще может и укусить. Она меня защищает, – добавила Луз с неожиданной гордостью.

Мужчина иронически хмыкнул, бросил взгляд на заходящее солнце, сбросил с плеч рюкзак и взял его в руку.

– Прошу меня извинить, – мельком проронил он, шагнув мимо них с Сереной, – но, пока не стемнело, я хочу поймать еще несколько экземпляров.

Луз посторонилась, уступая дорогу, и еще раз погладила Серену, успокаивая ее. Билли приблизился к нижним веткам на дубе поистине с кошачьей грацией, ни одного звука не прозвучало, пока он двигался. Он был сухощав, даже поджар, но плечи широкие, как у пловца.

И тут Луз сообразила, что ему было нужно на дереве. На нижней ветке, ближе к стволу, сгрудились бабочки. Луз затаила дыхание, наблюдая за тем, как Билли неподвижно замер внизу, готовый в любую минуту к прыжку. Вот так и кот караулит свою мышку, перед тем как схватить ее.

Не успела она так подумать, как в следующее мгновение Билли выбросил руку с сачком вверх, и сачок накрыл объект охоты. Луз восхищенно пискнула едва слышно, как мышка. Билли неуловимым рывком дернул сачок слегка вверх и, отступив немного назад, потянул его на себя, наглухо закрыв в нем отверстие. Несколько бабочек все же вырвались и переместились на ветки повыше, но в сачке отчаянно билось по меньшей мере штук пять крупных бабочек-данаид, тоже тщащихся обрести свободу.

Одной рукой Билли крепко держал сачок, другой стал управляться с добычей. Двумя пальцами он осторожно вынул из сачка одну бабочку и взял ее губами за крылья, после чего полез к себе в левый карман и достал конверт из пергамина. Он проделывал все с ловкостью фокусника, всецело сосредоточившись на том, что делает, не замечая присутствия наблюдателей в лице Луз и ее собаки. Вот он достал бабочку изо рта и аккуратно упрятал ее в конверт. Такую же процедуру проделал он и с остальными пленницами, а все конверты сложил в холщовый мешок, висевший у него сбоку.

– А что это вы такое делаете? – не удержалась Луз.

– С этими? – Он кивнул на мешок. – Я их классифицирую, а потом маркирую. Можно сказать, окольцовываю, наподобие птиц. – Это было сказано таким тоном, словно речь шла о вполне очевидных вещах. Но, заметив на ее лице недоверие, Билли слегка усмехнулся, и веселые лучики запрыгали в уголках его глаз. Наверняка с такой улыбкой он смутил не одно женское сердце, против воли подумала Луз.