Место назначения неизвестно

— Теперь я начинаю понимать, — произнесла растерянно Хилари, — все, все, что есть здесь, — это ваше, правильно?

— Да, мадам.

— А кто такой Директор? Так называемый Директор.

— А что, он очень хорош! Я плачу ему большие деньги.

Аристидис закурил, Хилари молча смотрела на него.

— Около вас восточные сладости, — сказал он, — прошу вас, мадам, угощайтесь.

Опять наступила тишина.

— Видите ли, мадам, — произнес наконец Аристидис, — я филантроп. Вы знаете, что я очень богат. Я один из богатейших людей в мире, возможно, даже самый богатый. И вот, имея в своем распоряжении такое огромное состояние, я считаю себя обязанным каким-то образом приносить человечеству пользу. Этим и объясняется, что здесь, в этом удаленном от всего живого месте, я построил лепрозорий, большую колонию для прокаженных, и основал широкую сеть научно-исследовательских лабораторий, где многочисленные ученые разрешают проблему профилактики и лечения лепры.

Известно, что некоторые виды заболевания излечимы. Но есть и такие, которые лечению не поддаются. Поэтому здесь повседневно, непрерывно идет исследовательская работа, и мы уже получили хорошие результаты. В действительности, проказа не так заразна, как это принято считать. Ветряная оспа, тиф, чума — гораздо опаснее. И все же, если произнесено слово «лепрозорий», люди шарахаются в сторону. Страх перед лепрой культивировался долгие века. Вы можете прочесть об этом даже в библии… Поэтому я и основал это учреждение здесь.

— И вы создали его только из этих соображений?

— Да. У нас, кроме того, работает противораковый научно-исследовательский отдел, важная работа проводится также по изучению профилактики туберкулеза. Производятся всякие вирусологические исследования — все это только в лечебных целях. Само собой разумеется, что о войне биологическими средствами и разговора быть не может. Все в плане гуманности, все законно и способствует укреплению моего авторитета. Время от времени известные физики, хирурги и химики приезжают сюда, чтобы ознакомиться с результатами нашей работы. Вот, например, приехали они и сегодня. Здание это построено в достаточной мере хитроумно, а многие помещения устроены прямо в недрах гор. Во всяком случае, я нахожусь вне всяких подозрений. — Он улыбнулся и простодушно добавил: — Видите ли, ведь я очень богат.

— Но почему? Скажите мне, почему у вас такая тяга к разрушению?

— У меня нет никакой тяги к разрушению, мадам. Вы несправедливо судите обо мне.

— Но тогда я просто ничего не понимаю!

— Видите ли, я бизнесмен, — еще более простодушно проговорил Аристидис. — Кроме того, я коллекционер. Когда богатство начинает давить, единственное, что остается — это что-нибудь собирать. В течение моей жизни я коллекционировал разные вещи. У меня лучшее собрание картин в Европе. Я собирал керамику, увлекался филателией — моя коллекция марок одна из известнейших в мире. Когда надоест собирать одно, переходишь к другому. Я стар, мадам, и мне уже ничего не осталось. И вот последнее, к чему я пришел сейчас: я коллекционирую мозги.

— Мозги? — содрогнулась Хилари. Ее собеседник спокойно кивнул.

— Да. Это самое интересное из того, что можно собирать. Мало-помалу я соберу здесь все мозги мира. Моя коллекция — молодые ученые. Я привожу сюда только многообещающих молодых ученых, тех, которые могут многого достичь в науке. Однажды опустошенные государства прозреют и поймут, что все их ученые постарели и выдохлись, а самые молодые мозги мира — все врачи, химики, физики — все находятся в моем распоряжении. И если какой-нибудь стране понадобится ученый, допустим, специалист по пластической хирургии, она должна будет купить его у меня.

— Вы хотите сказать… — Хилари наклонилась вперед и испытующе взглянула на Аристидиса. — Вы утверждаете, что это — всего лишь гигантская финансовая операция?

И опять Аристидис спокойно кивнул.

— Да, — медленно проговорил он, — конечно. В ином случае все это не имело бы никакого смысла. Не так ли?

Хилари глубоко вздохнула.

— Пожалуй, что и так, — ответила она. — Что-то в этом роде я и предполагала… Но…

— Видите ли, в конце концов, это моя профессия, — Аристидис говорил извиняющимся тоном, — ведь я финансист.

— И вы пытаетесь меня убедить, что все это не имеет под собой абсолютно никакой политической подкладки? Что вы не стремитесь к мировому господству?

— Отнюдь, — ответил он спокойно, — я совсем не стремлюсь стать богом, я человек религиозный, — в его голосе слышался упрек. — Такой болезнью поражены диктаторы, это они стремятся занять место бога. Пока я этим еще не заразился. — Аристидис помолчал. — Хотя, это может прийти. Да, да, может прийти. Но пока еще, к счастью, этого нет… Я покупаю ученых, мадам. На вольном рынке. Все происходит, так при любой другой торговой сделке. Я покупаю их за деньги. Иногда они попадаются на какую-нибудь идейную приманку. Молодые — всегда мечтатели. Они начинены разными идеями. У них есть идеалы… Попадаются и такие, которых можно купить гарантией безопасности.