Место назначения неизвестно

— Сейчас в вас говорят характер и любовь к противоречию, которая обычно сопутствует рыжеволосым, — усмехнулся Аристидис. — У моей второй жены тоже были рыжие волосы. Это была очаровательная женщина, и она любила меня. Теперь это звучит странно, не правда ли? Я всегда обожал рыжеволосых женщин. У вас очень красивый цвет волос, и есть еще многое, что мне нравится, — характер, мужество, собственное мнение. — Он вздохнул. — Но, если говорить откровенно, женщины как женщины меня давно почти не интересуют. Здесь есть две девочки, с которыми я иногда развлекаюсь. Но я предпочитаю духовные контакты. Поверьте мне, мадам, беседа с вами подействовала на меня освежающе…

— А если все то, что вы мне сказали, я захочу передать… моему мужу? — перебила его Хилари. Аристидис снисходительно усмехнулся.

— Но сделаете ли вы это?

— Не знаю. Я… я… не знаю.

— А! — Аристидис внимательно смотрел на сидящую перед ним Хилари. — Вы мудрая. Если женщина и знает что-то, она должна утаить. Но сейчас вы устали и, кроме того, расстроены. Время от времени, когда я буду приезжать сюда, вас будут приводить ко мне, и мы сможем поспорить о многих вещах.

— Разрешите мне уехать отсюда! — Хилари умоляюще протянула к Аристидису руки. — О! Позвольте мне уехать! Можно, я поеду с вами? Пожалуйста! Я вас очень прошу!

Аристидис отрицательно покачал головой. На лице было сочувствие, но где-то там, в глубине его глаз, читалось осуждение.

— Вы говорите совсем как ребенок, — проговорил он с упреком. — Ну, как я могу позволить вам уехать? Как я могу допустить, чтобы рассказ о том, что вы здесь видели, облетел весь земной шар?

— Разве вы не поверите мне, если я дам клятву никогда никому не говорить об этом ни слова?

— Нет, не поверю, — спокойно отозвался Аристидис. — Было бы очень глупо с моей стороны, если бы я поверил заявлениям подобного рода.

— Но я не хочу оставаться здесь! Не хочу жить в этой тюрьме! Я хочу выйти отсюда!

— Подождите. Ведь у вас здесь муж. Вы специально приехали к нему и сделали это по своей доброй воле.

— Я ведь не знала, куда я попаду! Я и представления не имела!

— Правильно, — спокойно сказал Аристидис, — вы не имели представления. Но разрешите заверить вас, что в условиях, в которые вы попали, куда приятнее жить, чем в мире, который вы покинули. Здесь у вас есть все — роскошь, прекрасные климатические условия, всевозможные развлечения…

Он поднялся и легонько похлопал Хилари по плечу.

— Все уладится, — произнес он доброжелательно. — Да, да, рыжеволосая птичка привыкнет к своей клетке. Хотя, возможно, — добавил он, подумав, — вы уже не будете таким интересным человеком.

Глава 18

— Телеграмма! — радостно вскричал Лебланк. — Наконец-то, телеграмма!

Лебланк поспешно развернул сложенный вчетверо лист бумаги и взволнованно сказал:

— Донесение одного из наших летчиков. Они провели ночную рекогносцировку всей территории. Пилот заметил вспышки, это были сигналы по условному коду. Сигналы были повторены дважды. Вот текст.

Перед Джессепом легла телеграмма: «ЛЕПРОЗ».

— Лепроз?.. — сказал Джессеп. — Лепрозорий?

Лебланк развернул большую карту.

— Действительно, в предгорьях находится очень известное медицинское научно-исследовательское учреждение. Его основал и субсидирует один богатейший филантроп. Известно, что там проводятся очень важные работы по профилактике и лечению проказы. Репутация учреждения на самом высоком уровне. Сам президент республики считается его патроном.

— Что ж, — отозвался Джессеп с одобрением, — здорово они все это организовали!

— Доступ государственным инспекторам открыт в любое время. Медики, интересующиеся их работой, там тоже частые гости…

— А видят они только то, что положено. Не больше! Самая лучшая маскировка, под которой можно скрыть сомнительную деятельность, — это искусственно созданная атмосфера наивысшей респектабельности!

— А может, — предположил Лебланк, — там создан только перевалочный пункт?

— Вряд ли… Скорее там и есть, так сказать, Конечный Пункт. При современном развитии медицины больных проказой подобным образом уже не изолируют.

— Так обстоит дело в развитых странах. А здесь — феодальные уклады.

— Пожалуй, вы правы… Само слово «проказа» ассоциируется у нас со средневековьем, когда прокаженный ходил с колокольчиком, предупреждая здоровых о своем появлении. Да, за фасадом милосердия и благотворительности можно делать все, что угодно. Кстати, Лебланк! А кто владелец? Как имя филантропа, который создал это учреждение и субсидирует его?

— Это легко установить. Минутку! — Лебланк заглянул в лежащий на его столе официальный справочник. — Учреждение частное. Совладельцы — несколько филантропов, во главе которых стоит Аристидис. Вы, конечно, о нем слышали. Аристидис баснословно богат и всегда великодушно субсидирует всякие благотворительные мероприятия. Он основал больницы также в Париже и Севилье.

— Понятно. Давайте подведем черту. Итак, это медицинское учреждение в пустыне принадлежит Аристидису, — задумчиво проговорил Джессеп. — И тот же Аристидис находился в Феце одновременно с Оливией Беттертон.