Место, названное зимой

Он думал, что стал сильным и подтянутым, закалившись благодаря каждодневному труду и окончательно придя в себя после болезни. Конечно, его руки огрубели как следует ещё в Мус-Джо. Но уборка урожая требовала постоянно нагибаться и поднимать тяжести, чего он на протяжении года почти не делал, и под конец дня он до того устал, что едва успел завести будильник, прежде чем рухнуть в постель. На следующий день он нашёл в себе силы принять предложение Петры и зайти к ним на ужин, прошедший в молчании, прежде чем лошади, такие же измученные, приволокли его домой. На третий, когда солнце садилось, а Петра засобиралась поить и кормить овсом лошадей, Пол повернулся к нему и, словно это было самым привычным делом, словно все трое не валились с ног от изнеможения, пробормотал:

– Пойдём поплаваем?

– Но у меня нет купального костюма, – возразил Гарри.

– Ну, здесь это мало кого волнует, – сказала Петра.

– Ты же не в Кенсингтоне, – добавил Пол.

– Ты тоже пойдёшь? – спросил у неё Гарри.

– Пожалуй, только намочу ноги, – ответила она. – У меня слишком богатое воображение. В воде мне всегда кажется, что волосатые руки вот-вот ухватят меня за лодыжки. Вы, мальчики, повеселитесь, а я попозже освежусь немножко.

На участке Гарри были широкие, но неглубокие пруды, где водилось много рыбы наподобие форели, которую он любил ловить, тогда как Слэймейкерам достался всего один, зато огромный пруд в тени маленького лесистого холма, высоко ценимый индейскими женщинами. Именно их дети рассказали Полу, как чудесно тут плавать.

Нельзя сказать, чтобы Гарри был хорошим пловцом – мог грести, но не нырять и как-то упустил этот важный навык, большинством приобретаемый в детстве. Он мог проплыть брассом, которому научился, наблюдая за другими и изучив несколько пособий, но совсем немного. Такой вариант не пришёл в голову Полу – он быстрым шагом подошёл к воде и принялся расстёгивать одежду, отчего у Гарри перехватило дыхание, – но мысль освежиться после целого дня тяжёлой работы на обжигающей жаре была заманчива, как и безукоризненный круг воды в зелёной кайме.

Он начал расшнуровывать ботинки, стараясь не смотреть на Пола, который, судя по предметам, лежавшим на траве, был совершенно обнажённым.

– Будет холодно, – сказал Пол. – Даже в такую погоду, потому что здесь глубоко и солнце прогревает воду только к полудню. Штука в том, чтобы не заходить постепенно, а запрыгивать. Вот так!

Гарри поднял глаза от шнурков ботинок как раз вовремя, чтобы увидеть, как большое тело Пола со смешно загоревшими руками, будто в бальных перчатках, пролетает в воздухе, прежде чем шлёпнуться в воду. Он тоже поспешил раздеться; онемевшие от работы пальцы плохо справлялись с пуговицами рубашки и брюк.

Пол вынырнул на поверхность – мокрые волосы и борода слиплись, – немного проплыл, повернулся, потоптался в воде и посмотрел на Гарри.

– Как хорошо смыть с себя пыль, – сказал он.

Гарри неловко замер. Он почувствовал себя неуверенно от того, что ему нужно снять бельё.

– Ну что за тайны! – возмутился Пол. – Не забывай, мы спасли тебя от лихорадки!

Смутившись ещё больше, он наконец стянул с себя мокрые от пота панталоны и подошёл к краю воды, ёжась от холода.

– Не тяни! – закричал Пол. – Разбегись – и вперёд.

Под наплывом воспоминаний о том, как в детстве его, неспортивного, частенько допекали большие и крепкие мальчишки, Гарри чуть отошёл назад, потом побежал к воде и прыгнул. Оказалось даже холоднее, чем он ожидал, потому что всё его тело разогрелось на солнце. Пруд был очень глубоким. Нырнув, Гарри увидел медленно барахтавшиеся ноги Пола, белые в зелёной воде, но не коснулся пальцами ног ни травы, ни ила. Вынырнув, он судорожно глотнул воздух.

– Как глубоко!

Решив, что он тонет, Пол коснулся его плеча, отчего дышать стало ещё труднее. Даже в блестящем холоде воды чувствовалось тепло его руки.

– Индейские дети говорят, оно бездонное. Ты как?

– Холодно. Долго не пробуду. Плавай. Без меня.

– Слабак ты, парень. Их мамаши думают, плавание хорошо влияет на половую функцию.

– Мне кажется, наоборот. Ты не чувствуешь, какой тут холод?

– Я выдра, – сказал Пол с ухмылкой и, выпустив плечо Гарри, поплыл вперёд, чуть коснувшись ступнями груди Гарри. Казалось, вместе с одеждой он оставил на берегу и всю свою солидность.

Чувствуя, как немеют конечности, Гарри вместе с тем ощущал свободу, будто волшебный водоём и уединение в тени деревьев и кустов превратили их в других людей из другой, более счастливой эпохи. Несколько секунд он сумел без всякой неловкости смотреть в глаза Пола, когда тот медленно возвращался назад, лениво отталкивая воду большими ногами, чтобы удержаться на поверхности. В свою очередь посмотрев на него, Пол улыбнулся, как мальчишка, собиравшийся показать фокус, а потом быстро кувырнулся назад и исчез в глубине.