Место под названием «Свобода»

Странно было ощущать под ногами твердую почву после того, как восемь недель подряд под тобой нескончаемо продолжалось покачивание на волнах океана. Тащась в кандалах по немощеной главной улице, он озирался по сторонам, вглядываясь в Америку. В самом центре города в глаза бросались прежде всего церковь, здание рынка, позорный столб и виселицы. Кирпичные и деревянные дома располагались на широких пространствах между собой по обе стороны дороги. Прямо посреди улицы в грязи разгуливали овцы и куры. Некоторые постройки выглядели уже достаточно старыми, но у многих был вид только что возведенных, почти еще не обжитых.

Городок бурлил от людей, лошадей, повозок и экипажей, большинство из которых прибыли сюда сегодня со всех окрестных поселений. Женщины красовались в модных капорах с лентами, мужчины натянули отполированные до блеска сапоги и чистые перчатки. Одежда на некоторых из них выглядела явно сшитой дома, хотя и из дорогих тканей. Он подслушал несколько разговоров о предстоявших скачках и ставках на них. Обитатели Виргинии казались людьми, не чуждыми склонности к азартным развлечениям и играм.

В свою очередь местные жители разглядывали заключенных лишь с легким оттенком любопытства. С таким же выражением они смотрели бы на мчавшуюся галопом по городу лошадь – зрелище не новое, но все равно вызывавшее некоторый интерес.

Через примерно полмили городок остался позади. Они перешли реку вброд, а затем направились по неровной тропе через поросшие лесом пригороды, вскоре оказавшись в сельской местности. Мак поравнялся со средних лет негром.

– Меня зовут Малакай Макэш, – представился он. – Но обычно обращаются просто – Мак.

Мужчина неотрывно смотрел на тропу прямо перед собой, но отозвался вполне дружелюбно.

– А я Коби, – назвался он, рифмуя свое имя с Тоби. – Коби Тамбала.

– Этот толстяк в соломенной шляпе… Он теперь стал нашим хозяином?

– Нет. Билл Соуэрби – всего лишь надсмотрщик. Нам с ним вдвоем велели отправляться на «Бутон розы» и подобрать наилучших работников для обработки полей.

– Так кто же купил нас?

– Нельзя сказать, чтобы вот как раз тебя именно купили.

– Что ты имеешь в виду?

– Мистер Джей Джеймиссон решил придержать тебя при своем хозяйстве, чтобы ты трудился на его плантации в Мокджек Холле.

– Джеймиссон!

– Он самый.

Значит, Мак снова стал собственностью семьи Джеймиссон. От этой мысли ярость вскипела в нем. Будь они трижды прокляты! «Я снова сбегу, – дал он себе зарок. – И не буду принадлежать больше никому».

– Кем ты работал раньше? – спросил Коби.

– Был когда-то шахтером. Добывал уголь.

– Уголь? Я слышал об угле. Камень, а горит как дерево, но даже жарче, верно?

– Ага. Проблема только в том, что нужно забраться глубоко под землю, чтобы найти его. А ты сам?

– Я из крестьянской семьи в Африке. У моего отца был большой участок земли. Больше, чем здесь у мистера Джеймиссона.

Мака это удивило. Он даже не представлял себе прежде, чтобы рабы могли происходить из состоятельных семейств.

– А что вы выращивали?

– Всего понемногу. В основном пшеницу. Разводили скот. Но табаком не занимались. У нас там был еще корнеплод под названием ямс. А вот в этих краях он мне никогда не встречался.

– Ты хорошо говоришь по-английски.

– Так я и провел здесь уже почти сорок лет. – Горестное выражение отобразилось на его лице. – Я был совсем маленьким, когда меня похитили.

Но у Мака на уме оставались Пег и Кора.

– Со мной на корабле прибыли еще двое – женщина и девочка, – сказал он. – Я смогу выяснить, кто их купил?

Коби издал невеселый смешок.

– Каждый пытается найти кого-то, с кем его продали по раздельности. Люди постоянно расспрашивают друг друга. Когда группы рабов встречаются на дороге или в лесу, они только об этом и разговаривают.

– Ребенка зовут Пег, – настойчиво продолжал Мак. – Ей всего тринадцать лет. Нет ни матери, ни отца.

– У того, кого продали в рабство, не может быть ни отца, ни матери.

Коби давно сломлен, понял Мак. Он вырос и привык к своему рабскому положению, научился примиряться с ним. В нем жила горечь, но он оставил всякую надежду обрести свободу. «Клянусь, что никогда не дойду до такого же состояния», – подумал Мак.

Они прошагали не менее десяти миль. Двигались медленно из-за оков на ногах ссыльных. Некоторые были до сих пор скованы попарно. Тем, чей напарник умер в пути, попросту соединили кандалами лодыжки таким образом, чтобы они сохраняли способность идти, но не бежать. И никто не мог передвигаться быстро. Если бы попытались, могли запросто упасть, настолько ослабели после восьми недель необходимости лежать. Надсмотрщик Соуэрби ехал верхом, но тоже никуда не торопился и постоянно прикладывался явно к какому-то спиртному из фляжки.

Окружавшая их местность скорее напоминала Англию, чем Шотландию, но не выглядела настолько уж непривычной, как того ожидал Мак. Тропа проходила вдоль каменистого берега реки, вившейся среди густого леса. Маку очень хотелось бы сейчас прилечь ненадолго в тени одного из деревьев с развесистыми кронами.