Место под названием «Свобода»

Они зашли в ординарию Уайти Джонса, носившую название по его кличке и фамилии. А прозвали его так из-за цвета кожи[11] – в нем смешались черная и белая расы. Он один из немногих осмеливался открыто продавать спиртное неграм, хотя формально это было запрещено законом. Уайти одинаково хорошо владел как экзотическим наречием, на котором изъяснялись африканские рабы, так и общепринятым диалектом английского языка белых уроженцев Виргинии. В его таверне был только один зал с низким потолком, где вечно пахло дымом от дров в очаге, но он всегда полнился чернокожими и полунищими белыми, игравшими в карты и выпивавшими. У Мака денег не водилось совсем, но с Перечным Джонсом Лиззи по справедливости расплатилась, и он смог угостить Мака квартой доброго эля.

Мак пил с удовольствием. Отведать пива удавалось в последнее время крайне редко. Пока их обслуживали, Перечный Джонс спросил:

– Послушай, Уайти, тебе приходилось встречать тех, кто побывал по ту сторону гор?

– Само собой, приходилось, – ответил хозяин таверны. – Однажды ко мне сюда заглянул траппер[12] и рассказывал, что лучше охоты, чем там, не было нигде больше. Похоже, они всей оравой отправляются туда каждый год и возвращаются с целой горой шкур.

– А он не упомянул, каким маршрутом он туда добирался?

– По-моему, он говорил что-то о перевале под названием Камберлендская котловина.

– Камберлендская котловина, – повторил Мак.

Уайти неожиданно сменил тему:

– Кстати, Мак, не ты ли расспрашивал меня о белой девчонке по имени Кора?

У Мака екнуло сердце.

– Да, я. А ты о ней что-нибудь слышал?

– Я ее даже видел, и теперь понимаю, с чего ты так по ней сохнешь. – Он восторженно закатил глаза.

– Она, должно быть, хороша собой, а, Мак? – поддразнил его Перечный Джонс.

– Да уж, выглядит получше тебя, черный перчик. Рассказывай скорее, Уайти, где ты видел ее?

– У реки. На ней было зеленое пальто, и она несла корзинку, когда садилась на паром до Фалмута.

Мак радостно улыбнулся. Новое пальто и тот факт, что она пользовалась паромом, а не пересекала реку вброд, свидетельствовали о том, что кошке снова удалось упасть на все четыре лапы. Ее, вероятно, продали какому-то хорошему человеку.

– Но ты уверен? Это было именно она? Не ошибся?

– Паромщик окликнул ее по имени.

– Значит, она живет по ту сторону реки, где Фалмут. Вот почему я ничего не смог узнать о ней, когда начал наводить справки во Фредериксберге.

– Что ж, считай, теперь узнал.

Мак быстро допил остатки своего эля.

– Я собираюсь как можно скорее найти ее. Уайти! Ты – мой лучший друг. Спасибо за пиво, Джонс.

– Удачи тебе!

Мак выбрался из города. Фредериксберг построили чуть ниже того места, где река Раппаханнок окончательно теряла глубину. Дальше серьезная навигация становилась невозможной. Океанские суда добирались только сюда, но уже в миле выше по течению русло становилось мелким и каменистым. Только легкие плоскодонки могли плавать там. Мак дошел до точки, где отмель и крупные камни создавали все условия, чтобы просто перейти на противоположный берег.

Его переполняли волнение и предвкушение встречи. Кто же купил Кору? Как ей жилось у хозяина? И знала ли она, что случилось с Пег? Если бы только ему удалось разыскать обеих и выполнить обещание, он мог начинать строить серьезные планы побега. Уже не менее трех месяцев ему приходилось подавлять в себе отчаянное стремление вырваться на свободу. И все это время он занимался поисками Коры и Пег, но рассказ Перечного Джонса о необитаемых краях за горами с новой силой вернул желание сбежать. Он давно мечтал, часто думал за работой о том, как однажды ночью навсегда покинет плантацию, направится куда-нибудь на запад и никогда больше не станет трудиться под надзором вооруженного кнутом надсмотрщика.

Вот почему ему так не терпелось увидеться с Корой. Вероятно, она тоже не работала сегодня и могла отправиться с ним на прогулку. Они легко нашли бы уединенное место. Воображая, как будет целовать ее, он почувствовал свою вину перед ней. Ведь только нынешним утром он проснулся с мыслями о том, как должны быть приятны поцелуи Лиззи Джеймиссон, а теперь испытывал не меньшее вожделение к Коре. Но потом понял: глупо ощущать себя виноватым по поводу Лиззи. Она была чужой женой, и ни о каком совместном будущем с ней и речи не шло. Но все равно к радостному волнению в нем примешивалась некоторая неловкость.

Фалмут выглядел уменьшенной копией Фредериксберга. Те же верфи, те же прибрежные склады, таверны и деревянные дома. Мак вполне смог бы обойти их все до единого за каких-то два часа. Но, разумеется, существовала вероятность, что Кора жила где-то не в самом городе.

Он зашел в первую же попавшуюся на пути таверну и завел разговор с владельцем.

– Я разыскиваю белую женщину по имени Кора Хиггинс.

– Кору? Она живет в доме с белыми стенами на следующем углу отсюда. Вам смогут, наверное, послужить ориентиром три кошки, вечно спящие там на крыльце.

Поистине Маку в этот день сопутствовала удача.

– Спасибо!

Хозяин таверны достал из кармана часы на цепочке и посмотрел на циферблат.