Место под солнцем (СИ)

- Нет… по тому, как ушёл. Разлюбить… к сожалению, нынче это стало так просто. Любовь хрупка, если её не растить постоянно. Так что – нет, не потому что ушёл, - он улыбнулся и потрепал дочь по волосам. – Но человек узнаётся не только в любви, дорогая, он познаётся и в расставании. Как говорится, и в горе, и в радости. То, как и когда он сделал это – и то, что он сделал – достаточная причина для того, чтобы я говорил так. Уходить можно по-разному, девочка… можешь поверить мне.

- Но если… если он просто полюбил другую? Что же теперь… разве он должен был…

- Должен, Клара, - отрезал он. – Вот именно сейчас – должен. Не врать – но помочь. Переломить себя… потерпеть. Он влюблён, и он счастлив – он должен был, дорогая. Ты ведь совсем немногого от него хотела. Ты ведь всё понимала и не претендовала ни на что, как я понял.

- Да, - Клара, начавшая было успокаиваться, вновь разрыдалась. – Я просто… просто хотела, чтобы он сам… чтоб не бегал… как от чумной…

- Всё правильно, дорогая. Ему и вовсе не стоило появляться в связи со всей этой историей – или, если уж появился, следовало быть готовым идти до конца. Лучше не предлагать помощь, чем делать это трусливо. Ты понимаешь?

- Он просто… просто хотел помочь… но он не может меня видеть... почему-то…

- Он не не может, Клара. Он просто не хочет причинять себе неудобство, вот и всё.

- Он не такой… он сильный!

- Нет, дорогая, - он беззвучно рассмеялся. – Он не сильный. Сильные люди ведут себя совсем по-другому… и прежде всего они не оставляют после себя таких ран.

- Что же… они никогда не уходят? – всхлипывая, спросила она.

- Ну почему – не уходят? Уходят, конечно. Но умеют при этом беречь тех, кого оставляют… хотя, конечно, тем всё равно больно. Ты поняла меня?

- Да, - прошептала она. – Но я… я всё равно…

- Любишь его, - кивнул он. – Конечно. Это пройдёт. Дай себе время… полгода, допустим.

Они замолчали. Клара ещё долго плакала, но постепенно успокоилась и, притихнув, даже задремала, улёгшись на диван и устроив голову отца на коленях.

Глава 30

- Ты выглядишь странно, - после долгого молчания проговорил Мар. Д’Алэ лишь пожал плечами в ответ и медленно опустился на диван, с внимательной полуулыбкой разглядывая своего гостя. – С тобой что-то случилось?

Комната, куда привёл Мара Амени, представляла собой вполне современную гостиную, обставленную уютно и минималистично разом. Лаконичная мебель, обтянутая светлой кожей, на стенах – пара старинных гравюр, невысокий длинный комод тёмного, почти чёрного дерева – эбен? Шёлковый светлый ковёр на полу…

- Ты разве пришёл обсуждать мою внешность? – слегка усмехнулся герцог, в котором, впрочем, сейчас почти ничего больше не напоминало того, кого когда-то знал де Мар. Д’Алэ выглядел постаревшим, какими бывают порою немолодые вампиры, по какой-то причине осевшие среди людей и поддерживающие потому иллюзию старения. Удавалось это немногим и стоило дорого: по сути, им десятилетиями приходилось держать себя почти впроголодь, поскольку подобный эффект достигался исключительно за счёт слишком малого поступления в организм человеческой крови. Впрочем, это искусственное старение парадоксальным образом смягчило его черты, придав им несвойственные прежде спокойствие и человечность.

- Верно, - кивнул Мар, не в силах заставить себя отвести от него взгляд.

- Садись, - улыбнулся д’Алэ, кивая на место напротив. – Что толку стоять… У меня мало времени. Говори – и уходи.

- Вот так даже, - усмехнулся Мар.

- Вот так, - кивнул тот. – Зачем ты пришёл?

- Тебе, значит, нечего мне сказать?

- Сказать? – задумчиво повторил герцог, и его тёмно-серые глаза нехорошо – и очень знакомо – полыхнули. – Ну хорошо… я скажу.

- Не надо, - внезапно проговорил Мар, отворачиваясь и делая шаг к двери. – Считай, что мне просто захотелось увидеть тебя.

- Ну отчего же, - то ли мстительно, то ли просто сердито проговорил д’Алэ, сжимая губы настолько, что вместо них осталась лишь тонкая складка. – Ты ведь пришёл узнать… почему бы мне не объяснить тебе? Наверное, ты заслужил правду… и, может быть, ты поймёшь меня. Я устал от твоей преданности очень быстро. Представь, как это ужасно тоскливо, и скучно, и вообще непередаваемо тяжко, когда кто-то глядит на тебя собачьими глазами, прощая тебе и предательство, и насмешку, и постоянно дурное настроение… Ты был скучен, Басту, ты был несказанно, непередаваемо скучен! Всегда рядом, всегда предан, всегда, дьявол тебя побери, правилен – я очень быстро пожалел, что обратил тебя. Я и сделал-то это только потому, что…

- Ты обратил меня, потому что я едва не погиб! – оборвал его Мар.

- Да нет же, - с досадой поморщился д’Алэ. – Я тогда решил, что мне не помешает верный спутник. Но, согласись – после моих категоричных отказов крайне глупо бы было просто так взять тебя – и обратить. Как бы я выглядел? Пришлось попросить одного из друзей тебя заколоть – а потом как бы спасти. Это, во всяком случае, выглядело хоть как-то логично.

- Но если я так надоел тебе, - глухо проговорил Мар, - то почему ты просто не убил меня? Это же было так легко…