Место под солнцем (СИ)

— … в постели со своей шлюхой, которая переползла от одного короля к другому. Ты проводишь дни и ночи дома и понятия не имеешь, что творится на улицах. Вы с Фуадом поставили город на уши. Точно так же, как десять лет назад. Ты должен следить за своими людьми. Они бродят по улицам и готовы наброситься на каждого, кто держится за старые порядки. Башар не пускает гостей в заведение Брике, если те имели несчастье пару раз появиться в обществе Фуада. Насир кидается с ножом на каждого из его людей. Вот какая она, твоя свита? Когда ты научишься держать ее в узде? Сегодня они прирезали Тарека Бадара. Завтра повесят Саида. Послезавтра выбросят из окна Динара. А потом явятся сюда и закидают камнями мой дом.

Ливию понадобилось чудовищное усилие воли для того, чтобы сдержать рвавшийся наружу гнев. Руки сами собой сжались в кулаки.

— У тебя нет права отчитывать меня, да еще и при посторонних. Когда-то я был сопливым мальчишкой, которому ты дал шанс, но это осталось в прошлом. Я сказал, что не убивал Тарека Бадара. Ни один из моих людей, коих в городе осталось не так уж и много, не причастен к его смерти. И я готов поручиться за это собственной жизнью.

Стоявший чуть поодаль Северин нерешительно переминался с ноги на ногу и, должно быть, чувствовал себя так, будто ему в приказном порядке велели забраться в пчелиный улей.

— Пустой головой, в которой за все эти годы так и не прибавилось ума, — ответил Аднан. — Что с тобой не так, Ливиан? Я чуть ли не каждый день задаю себе этот вопрос. Почему на все мои попытки воспитать в тебе сдержанность и мудрость, подобающие твоему статусу, ты реагируешь бунтом, как пятнадцатилетний подросток?

— Потому что ты мне не отец, и я никогда не стану таким, как ты, — помолчав, тихо сказал Ливий. — Прими это, наконец. Я никогда не буду вести себя так, как хочешь ты. Я никогда не буду думать так, как хочешь ты. Пытаясь сломать меня, ты не исправишь своего прошлого. И в глубине души ты все это понимаешь. Понял уже давно, но сопротивляешься этой мысли и хватаешься за нее, как утопающий за спасательный круг. Не все в этом мире должно происходить так, как ты хочешь.

Аднан ударил кулаком по столу. Пустой винный бокал опрокинулся на бок, скатился на пол и разбился на мелкие осколки.

— Этот город — мой мир, и все здесь будет происходить так, как я хочу! — крикнул он. — И я не позволю тебе его разрушить! Я помню, как ты приехал сюда с Умаром. Тощий щенок с поджатым хвостом, одетый в лохмотья, голодный и злой. Я посмотрел тебе в глаза и решил дать шанс. Согласился, когда ты заявил, что хочешь управлять борделем Брике совместно с ней, и честно предупредил, что такой работой в нашем мире мужчины не занимаются. Я думал, что это преподаст тебе урок смирения, но ты провалил экзамен. Первый — и не последний. Ты проваливал их раз за разом и смеялся мне в лицо. Но больше этому не бывать. Я отменяю свой приговор. У тебя нет права на убийство Фуада Талеба. Ты уедешь из моего города в течение трех дней. В противном случае ты крепко позавидуешь Тареку Бадару.

Змей положил руку Ливию на плечо и посмотрел на Аднана.

— Я заявляю протест, судья.

Хозяин кабинета изогнул бровь.

— Что ты сказал, Северин?

— Я заявляю протест. — Он перевел дыхание. — Ты разбираешься в законах криминального мира в разы лучше меня, на то ты и судья, но позволь напомнить детали того вечера. Фуад явился на ужин без приглашения и швырнул на стол свадебное украшение, которое Ливий подарил Эоланте. Ни один из нас не стерпел бы молча такой плевок в лицо. Ливий имел полное право убить его прямо там, под крышей собственного дома. Но он прислушался к тебе. Безропотно принял твой приговор. Зачем же, скажи на милость, ему убивать Тарека Бадара, из-за долгов которого он ссорился с Брике — и которому добыл отменную невесту? — Змей почтительно кивнул. — Поэтому я, как поручитель, заявляю протест. Этот приговор не может быть отменен. Разве что в том случае, если в твоем мире действуют другие законы, судья. Законы, в соответствии с которыми мужчины могут предавать друзей и безнаказанно убивать их женщин.

Аднан посмотрел на осколки бокала на полу и перевел взгляд на окно, горизонт за которым постепенно светлел.

— Скройтесь с глаз моих, — сказал он.

***

Ливий быстро шел по коридору в направлении входной двери, заставляя себя не переходить на бег, и Северин едва за ним поспевал. Он чувствовал, как в груди, мешая дышать, сплетается плотный клубок из ненависти, разочарования и почти детской обиды. Конечно, он знал, каким сукиным сыном может быть Аднан Саркис. Судья никогда не притворялся хорошим парнем, и за это Халиф его уважал. Но услышанное сейчас было равносильно удару противника, который повергает боксера в нокаут. Аднан на полном серьезе собирался вышвырнуть его из этого города, как надоевшую игрушку. Как нежеланного ребенка, который с каждым годом все сильнее разочаровывает отца, потому что плохо себя ведет. Глупый непутевый сын, которому не дано осознать всю важность и глубину родительских идеалов.

— Я тут подумал… — неуверенно начал Змей.