Место под солнцем (СИ)

Выглядел он паршиво и с трудом держался на ногах. Лицо бледное, ярко-рыжие волосы взъерошены, глаза, бывшие бархатно-зелеными, почти выцвели, пальцы вцепились в дверной косяк.

— Садись, а то упадешь.

— Голова болит, — пожаловался пленник, занимая один из стульев у маленького круглого стола. — Ощущение такое, будто меня пропустили через мясорубку.

— Через несколько часов все пройдет. Если не сдохнешь, конечно. Вот твоя вода.

— Спасибо. — Фуад взял пластиковую бутылку, снял с нее крышку и сделал несколько больших глотков. — У тебя кровь. Под носом. — Он сопроводил свои слова жестом. — Ударился?

Сезар чертыхнулся, достал платок и приложил к носу. Фуад скосил глаза на фарфоровое блюдце и лежавший на нем пузырек.

— Не шутил бы ты с этим. Халиф когда-то тоже начинал понемногу. Дорожка здесь, дорожка там. Говорил, что помогает сосредоточиться и снимает боль в колене. А в тюрьме подсел на героин, на руках живого места от уколов не было. Я хорошо помню, как он пытался с него слезть. Целыми днями валялся в кровати, не пил, не ел и думал только о следующей дозе. И врагу такого не пожелаю.

Достав из смятой пачки сигарету, Сезар достал одну и поднес к ней зажженную спичку.

— Моя сестренка-спасительница, конечно же, вытащила его и из этой передряги. Сидела возле постели, пропускала мимо ушей проклятия и говорила, как сильно любит.

— Я тоже к нему приходил. Каждый день. Видит бог, смотреть на него было невыносимо, а слушать — и подавно, но он мой друг, а друзей не бросают.

— Вот оно что. Значит, он твой друг. Друзей не бросают, но предавать их можно.

Фуад вновь приложился к бутылке с водой.

— Я его не предавал. Я до сих пор считаю, что это чудовищная идея. Она была таковой с самого начала. Я участвовал во всем этом лишь потому, что мне не оставили выбора.

Сезар убедился, что кровь из носа больше не идет, и швырнул испачканный платок в мусорное ведро.

— У тебя был выбор. Ты мог убить его собственной рукой.

— Я бы никогда этого не сделал. Этот человек дал мне все. Работу. Деньги. Положение. Благодаря ему я познакомился со своей женой. Знаешь, каково это — сидеть перед ним теперь, смотреть в глаза и слушать то, что он не говорит? Он считает, что я виноват во всем.

— Отчасти он прав. Ведь именно ты отдал мою сестру работорговцам.

— А ты, разумеется, долго и упорно искал ее, поднимая все связи, — в тон ему ответил Фуад.

Холодно улыбнувшись, Сезар сделал пару мелких затяжек и сел, отодвинув второй стул.

— Мне было чем заняться, — сказал он. — Да и сестры у меня две. Пропала одна — осталась вторая.

— Значит, тебе было плевать.

— Вовсе нет. Я знал, что такой трусливый щенок, как ты, не посмеет отдать женщину короля работорговцам. Пусть бы и бывшего короля. Верно, Фуад? Расскажи, как все было на самом деле.

— Да, расскажи-ка. Мне тоже интересно. Буду рад послушать.

Над ухом Сезара щелкнул взводимый курок. Он вскочил, опрокинув стул, и во все глаза уставился на замершего в нескольких шагах от него Умара Саркиса.

— Как ты сюда попал?

— Не стоит оставлять окна открытыми, если ты хочешь от кого-то спрятаться. А от меня в этом городе ты бы не спрятался даже при большом желании. Я до сих пор в неплохой форме и не разучился забираться на третий этаж по карнизам, подоконникам и водосточным трубам. Ну, так что там с Эолантой? Я жду.

Фуад беспомощно открыл рот и снова закрыл его, так и не найдя подходящих слов. Умар поднял пистолет и наставил его на Сезара.

— Кое-кто называет вас миротворцем, месье Саркис. Выходит, молва преувеличивает?

— Зачем ты убил Насира Амари?

— А, маленький прихлебатель короля. — Сезар сделал очередную затяжку и рассмеялся. — Мне не нравилось, как он на меня смотрит. А еще он за мной шпионил.

— Судя по всему, шпионил оправданно.

— После десяти лет в тюрьме Ливий видит врагов даже в оливковых деревьях, которые растут в его дворе. Он сам позвал меня сюда. Зачем следить за дорогим гостем? Где он, кстати? Ждет за дверью? Прячется то за юбкой потаскухи, то за надежной спиной брата судьи Аднана?

Умар опустил пистолет, выпрямился и посмотрел Сезару в глаза.

— Почему ты приехал?

— Хотел увидеть старого друга. Я соскучился по нему, пока он мотал свой срок.

— Так скучал, что пытался убить его в тюрьме?

— Я не пытаюсь, Умар. Если я берусь за какое-то дело, то оно рано или поздно увенчается успехом. Марионетка твоего братца, — он кивнул на Фуада, который до сих пор приходил в себя от удивления, — проявила немного инициативы, но этого оказалось недостаточно. Реши я убить Ливия в тюрьме, он был бы мертв.

— Ты затеял все это ради мести за Эоланту?

Потушив сигарету в пепельнице, Сезар медленно и обстоятельно провел ладонями по шелку своих брюк.

— Почему бы тебе не спросить об этом у своего брата?

— У брата? — не понял Умар.