Место под солнцем (СИ)

Рамон остановил машину на парковке центральной станции Треверберга. Наручные часы показывали начало девятого вечера, но почти все места были заняты. Вежливая девушка в форме сотрудницы «Треверберг Экспресс» вручила мистеру Эверетту парковочный талон и на вопрос «почему он должен платить за стояночное место посреди ночи» ответила с милой улыбкой: «Ночь еще не наступила, а на этой парковке платят за места круглые сутки».

— Не верю в счастливые числа.

— А что насчет удачи?

— Не особо.

— Что же, мне удача улыбнулась. Если бы не ты, я бы лежал в могиле с пулей в башке. Или скопытился бы от яда.

Погладив затянутый в кожу руль, Рамон посмотрел на Фуада. За два месяца жизни в Треверберге — если так можно было назвать существование человека, который прячется от всего мира в неприметной квартирке в спальном районе — он отрастил волосы и аккуратную бородку, которая полностью меняла его лицо и добавляла несколько лет.

— Дело прошлое. Куда направишься?

— У меня есть знакомые в Чехии. Поживу у них, пока не доберусь до своих денег. А потом посмотрим. Может, вернусь в Алжир. Хочу повидать жену и детей, чем бы все это ни обернулось.

— И сколько у тебя осталось денег?

Фуад рассмеялся, и Рамону показалось, что смех этот звучит безрадостно.

— На пару лет хватит. Если не шиковать сверх меры, года на три.

— А дальше?

— Понятия не имею. Я привык жить сегодняшним днем. Думаю, придется найти работу. Но законной работы у меня никогда не было. Я продавал оружие, дурь, девок, грабил банки и поезда. Вот и все, на что способен Фуад Талеб.

Через приоткрытое окно Рамон наблюдал за людьми, поднимающимися по ступеням здания станции.

— Чем ты занимался у Ливия? Финансами, разве нет?

— Верно. Я бухгалтер по образованию. Не хотел учиться, но Халиф настоял. И даже все оплатил. Сказал, что банки можно грабить при помощи пистолетов, но перед бухгалтером с высокой квалификацией пасует даже вооруженный до зубов вор.

— Один законник с дипломом наворует больше, чем толпа гангстеров.

— Что? — удивился Фуад.

— Это из «Крестного отца». Нравилось тебе быть бухгалтером?

— Вообще-то, да, хотя местами скучновато. Зачем спрашиваешь?

— В Треверберге люди, знакомые с тонкостями ведения теневой бухгалтерии, всегда нарасхват. Могу сходу назвать десятерых владельцев ночных клубов, которые бы от такого человека не отказались. Поработаешь у них, а потом откроешь свою контору.

Фуад насмешливо хмыкнул.

— Странные у тебя представления о законной работе.

— На законной работе больших денег не видать. А ты привык жить на широкую ногу. Подумай над моим предложением. У него нет срока годности.

— Спасибо. Как там Ливий?

— Шокирован блеском и шумом большого города и не может решить, на какое угощение накинуться в первую очередь, но в целом порядок. Передать ему привет?

— Не стоит. Он считает, что меня нет в живых, и я не уверен, что хочу это менять. Многое осталось невысказанным, но я оставлю прошлое в прошлом. — Он помолчал. — Я заплачу тебе за паспорт и за остальное. У меня есть твой телефон. Позвоню сразу же после того, как деньги будут на руках.

— Мне не нужны деньги. Но услуга может понадобиться.

Приоткрыв окно, Фуад прислушался к голосу из громкоговорителя.

— Какая услуга?

— Узнаешь, когда придет срок. И это будет твоей платой. Согласен?

— Да.

Рамон пожал протянутую руку и кивнул на прощание.

— Спасибо еще раз, — сказал Фуад. — Удачи. Даже если ты в нее не веришь.

— Удачи и тебе. Пусть новая жизнь окажется лучше прежней.

***

Поднявшись на второй этаж уютного домика в старой половине, где Ливий приобрел квартиру несколько дней назад, Рамон подошел к двери и прислушался. Изнутри доносилась приглушенная фортепианная мелодия, которой вторило великолепное сопрано. В течение нескольких минут мистер Эверетт наслаждался романсом, а потом поднял руку и постучал. Один раз, второй и третий. Мелодия затихла, и он услышал приближающиеся шаги. Дверь открылась, и хозяин выглянул в коридор.

— Не знаю, как бы помягче выразиться, так что скажу прямо: ты не вовремя.

Рамон критически оглядел развязанный галстук Халифа и наполовину расстегнутую рубашку.

— Брюки до сих пор на тебе, значит, все еще поправимо. — Он скосил взгляд на пару украшенных кристаллами туфелек, небрежно брошенных на ковер в прихожей. — Мы договаривались о встрече.

— Ты должен был приехать к восьми.

— Задержали дела и «пробка» на центральном шоссе.

— Прошло два часа. Я решил, что ты не придешь, и устроил себе планы на вечер. У меня наконец-то появилось личное пространство, и я начал устраивать личную жизнь.

— Я могу войти? Или ты не намерен представлять меня своей сегодняшней подружке?