Место покоя Моего

которые имеют хорошие головы, славно трудятся, изобретают новое, производят изобретенное, исправно потребляют произведенное, влюбляются, женятся, лучше или хуже воспитывают детей и, в конце концов, - в мире и благости умирают. Есть военные, которые всегда и объяснимо ждут предлога, чтобы применить полученные ими знания и неисчислимое военное оборудование, произведенное, к слову, теми самыми верующими или неверующими, но добропорядочными гражданами. Военным тоже до Бога дела нет, они не любят первую заповедь Моше, они, повторяю, ждут предлога повоевать и очень часто находят его. И есть, наконец, те, кто имя Господа и твое имя используют для борьбы со всеми - с первыми, вторыми и третьими, и борьба эта - тайная, безжалостная и во многом успешная. Успешная даже не тем, что с каждым годом жертв становится все больше и больше. Страшно то, что многие не самые худшие из первых, вторых и третьих поддаются на зримую действенность акций этих четвертых, уходят к ним и становятся либо убийцами, либо самоубийцами. Этот уход пока, слава Богу, нельзя назвать массовым, но тенденция уже просматривается... Зачем я тебе обо всех них буду рассказывать, Иешуа? Тебе больно, когда ты говоришь о нашем с тобой, сегодняшнем мире, о его бедах и неполадках. А мне будет больно рассказывать о моем, завтрашнем - именно тебе рассказывать. Почему именно тебе? Да потому что мне слишком часто придется употреблять твое имя - и отнюдь не всуе, отнюдь...

– Получается, что виноват во всем - я...

– При чем здесь ты? Не бери на себя слишком много. Разве ручеек, из которого вырастает река, впадающая в море, виноват в безжалостных морских штормах, смывающих прибрежные поселки и топящих корабли?

– Ты напомнил мне слова из книги Когелет: "И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня". Я верну тебе другие слова, оттуда же: "Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить". Это ведь обо мне сказано, Кифа, ты понимаешь?.. Но я обещал... - голос его, как всегда, когда он особенно волновался, когда что-то раздирало его изнутри, искало выхода, поднялся до крика, - я обещал, и именно я должен исполнить обещанное, пусть даже от моего ручейка до твоего моря две тысячи долгих лет!.. Мне очень не нравится все, что ты так скупо и боязливо рассказываешь. Мне еще больше не понравилось то, о чем ты думал, пока искал удобную для себя форму ответа: я слышал все. У тебя плохой мир, Кифа, в нем страшно жить. Мне очень не нравится, что еще при нашей с тобой жизни, похоже, все нами вместе строимое начнет переделываться и разрушаться. Слишком быстро и слишком нагло нас вытеснят те, кто сегодня - против нас. Перевертыши. Которые верят только во власть и деньги, как ты говоришь, и ради осуществления и овеществления своей алчной веры готовы пойти хоть с Богом, хоть с Азазелем, потому на самом деле они не верят ни в того, ни в другого. Так, Кифа?

– Ты ухватил суть... - усмехнулся Петр.

Он прав: коли сумеет остаться жить, все сам увидит. И разброд в Иерусалимской общине увидит, и вытеснение старых, бывших рядом с ним апостолов - молодыми, не знавшими Христа. Они скажут "старикам" прямо и грубо: вы шли рядом с Помазанником? Подумаешь - подвиг!.. Мы сами знаем лучше, что он хотел. Гуляйте, отцы... И уйдут прежние. Вроде бы на святое дело уйдут мис-сионерствовать, но новые-то, молодые, останутся жировать. Иешуа сможет увидеть, как потекут в Иершалаим денежки из других земель - от вновь обращенных, и как эти денежки пойдут в рост... Действительно - быстро и нагло. Действительно - ручей почти сразу же родит реку.

– А если это суть, - продолжал Иешуа, - я ее должен исправить. Я начал - я и продолжу. Мне Господь дает право на отмщение - мне и мстить всем, кто предал меня.

– Слишком многим придется мстить, Иешуа.

– Я знаю.

– И как же ты собираешься это делать: отсюда - и на две тысячи лет вперед?

– Дай мне время - я найду решение.

– Времени у тебя...

– Знаю, знаю, - перебил нетерпеливо, - кот наплакал. Что меня ждет после Воскресения? Что ж, сам напросился...

– Сорок дней земной жизни. Всего сорок.

– А потом?

– Вознесение на небо. К Господу, отцу твоему небесному.

– "Ты взошел на высоту, пленил плен, принял дары для чело-веков, так чтоб и из противящихся могли обитать у Господа Бога". Книга Тегилим, так?

– Ты сказал, - повторил Петр любимую в полемике фразу ученика. - Еще можно вспомнить вознесение пророка Элиягу...

– "Ничего нет нового под солнцем"?

– Зачем что-то сочинять? - дипломатично поинтересовался Петр. - Новое это хорошо забытое старое. Или незабытое. Тогда это новое имеет умное название "преемственность"... Тора - великая книга!

– А потом? В какой части Торы уже прописан мой дальнейший путь?

– Вот ведь беда, Иешуа: ни в какой! Мы вместе должны решить, что ты станешь делать потом. И в каком качестве.

– Нет, Кифа, вместе не получится. Я решу это сам.

– Но если исполнятся слова из книги Тегилим, - а они должны исполниться, ты это понимаешь! - ты уже не сможешь жить рядом с нами как Иешуа из Нацерета!..