Место покоя Моего

Друзья брата все приходили и приходили. Многие - со сбритыми в знак траура бородами, почти все - в голубых траурных вретищах. Вот и еще идут, печально подумала Мария, глядя на дорогу, по которой поднимались какие-то незнакомые путники. Странно -с ними же идет Марфа. Забыла, может, что...

Мария - старшая сестра Марфы, женщина не слишком красивая, но всегда добрая и приветливая, стояла на крыльце огромного, по здешним масштабам, дома, совсем по-русски, по-бабски, умиленно заметил Петр, сложив руки на груди, и пыталась разглядеть, кто же еще прибывает к ним. Она уже отплакала свое: бытовые хлопоты отвлекают от горя, и теперь на ее лице не было той открытой печати скорби, которую все еще носила более эмоциональная и куда болеет юная Марфа.

– Мирьям! - Один из пришельцев, лица его пока было не разобрать, отделился от поднимающейся по улице группы и бегом пустился к крыльцу дома.

Да это же Иешуа-назаретянин, сын древодела Иосифа!.. Женщина удивленно подняла брови: вот уж кого не ожидала увидеть...

Иешуа подбежал к ней, обнял, уткнул лицо в волосы, забормотал:

– Ох, Мирьям, Мирьям! Как же мы теперь без Лазаря?..

– Здравствуй, Иешуа, я рада тебе. Хорошо, что ты пришел. Я слышала - ты учишь людей в Галилее. Вот уж не думала, что ты так скоро узнаешь о нашей беде...

– Я учу не только в Галилее, но всюду... А узнал я только что, от Марфы. Мы шли к вам, просто погостить шли, были в Иершалаиме, и вот...

– Проходи в дом, отдохни, умойся, - перебила Мария. За эти бесконечные дни ей стало тяжко по многу раз выслушивать слова утешения и скорби, и ладно бы искренние, как у Иешуа, а все же лучше оборвать... - С тобой твои спутники?

Ученики скромно стояли возле крыльца, молча наблюдали за происходящим.

– Да, это друзья мои, - кивнул Иешуа, - очень хорошие люди. Это Андрей, это Фома, тот - Натан, а это...

– Заходите все, -опять прервала Мария поток случайных слов. - Не стесняйтесь. Мы всем... рады.

Последнее слово из уст женщины прозвучало как-то глухо и смято: в самом деле, какая тут радость может быть - после смерти близкого человека? Тоже в общем машинальное слово, не к месту и не ко времени...

– В обширном внутреннем дворе дома Лазаря тоже собралось немало людей. Все традиционно для поминок обсуждали, каким славным человеком был усопший. Звучали даже шутки - добрые, наивные, нет-нет да и засмеется кто. Поминки выходили не грустными. Лазарь был бы рад, что его провожают без напускного уныния и долгих пафосных речей. Так, во всяком случае, думалось Петру, хотя Лазаря он знал лишь по скупым строкам канонических писаний. Но не это занимало его мысли сейчас, совсем не это...

Когда же? Когда?.. Очередное библейское чудо, во славу которого будут ставить по земле храмы, должно случиться сегодня? Или завтра? Или вовсе не должно?.. Лазарь уже четыре дня как похоронен, в евангелиях - тот же срок, но на самом-то деле в такой жаре тело разлагается быстро...

Из разговоров стало ясно, что Лазарь, мужчина сорока пяти лет, долго болел непонятно чем, часто кашлял кровью и умер внезапно - заснул и не проснулся. Похоронили его тем же вечером. Было это четыре дня назад.

– Мирьям, покажи мне могилу Лазаря, - попросил Иешуа.

– Конечно. Пойдем.

Другие гости тоже засобирались к могиле. В итоге из дома вышла целая процессия, человек сорок - пятьдесят.

Могила Лазаря находилась примерно в километре к югу от поселка, у подножия холма, среди множества других, подобных ей могил-пещер. Белый круглый камень, диаметром метра два с лишним, закрывал вход в пещеру, где покоилось тело.

Уже на подходе многие стали доставать заранее приготовленные мешочки с древесным пеплом, чтобы посыпать им голову, - к трауру здесь относятся серьезно, подумал Петр, поглаживая свою темную бороду, хоть и не длинную, но которой, согласно обряду, вовсе быть сейчас не должно. Но он не один такой, вон - все ученики, да и сам Иешуа тоже с бородой, и пусть не косятся на них с неодобрением эти правоверные иудеи: в конце концов, они не на похороны шли, а знакомиться с другом Иешуа. Он же не предупредил о своей смерти.

Хотя... Иешуа-то как раз знал, что их ждет здесь. Не зря он вдруг вспомнил о Лазаре из Бейт-Ханании. Все осознанно, все - и напускная веселость при встрече с Марфой, и блистательно сыгранное горе, когда она сказала о смерти брата... Не Петру вмешиваться в замысел ученика. Это - его поляна, его театр, его жизнь...

Поводы повозмущаться для правоверных иудеев еще не закончились. Вопреки всем законам Иешуа подошел вплотную к могиле, коснулся рукой белого круглого камня. Среди людей прошел ропот, кто-то выкрикнул:

– Что делаешь, неразумный?

Действительно, Иешуа нарушал еще одно правило: к могиле прикасаться может только родственник, да и то с последующим омовением в микве - для восстановления ритуальной чистоты.