Место полного исчезновения: Эндекит

— Парня придавило и крепко стукнуло! — стал охотно пояснять Филиппов, лишь бы подольше не возвращаться в прокисшую больничку, от которой он уже почти обезумел. — Может, я повторяю, может, его и убили эти штуковины, но они никак не могли свернуть ему голову набок, почти что на спину, разорвав шейные позвонки. Рентген даст точный снимок, но я и так вижу. Без человеческих рук здесь не обошлось. Контрольный «выстрел», если можно так выразиться. Чтобы уже наверняка.

Тело Мони уложили на кусок брезента, из которого впоследствии должны были нарезать заготовки для рукавиц, на которые нашивали еще асбестовые накладки на ладони и отправляли в горячие цеха и пожарникам. Асбестовая пыль, которая неизбежно образовывалась при пошиве рукавиц, была далеко не безвредной, но кто тут будет думать про здоровье заключенных.

Покойника отправили в маленький морг при больничке. Филиппов, тяжело вздохнув, пошел сопровождающим, а Вася с Игорем решили направиться в барак, чтобы поговорить с кладовщиком, явившимся на производство не в свою смену.

Кладовщик сидел на лавке, роль которой исполнял кусок бревна, брошенный на землю возле стены барака и укрепленный двумя распорками.

Корчагин, Мочила Деревенская, только взглянул на Васю, но не поднялся и не приветствовал его, хотя по уставу обязан был это сделать.

Вася не «полез в бутылку», он на такие «мелочи» не обращал внимания, но запоминал «бунтовщика», чтобы при случае как следует его «прищучить».

Он просто сел рядом на бревно, а Игорь примостился с другой стороны.

— Кайф ловишь, Корчагин? — спросил Вася дружелюбно. — Лето-то какое? Давно такого не было: теплое, без дождей почти.

— Пожары в тайге будут! — вздохнул кладовщик. — Опять зверья невинного тьма погибнет.

— Белочек жалеешь? — улыбнулся Вася. — А как насчет человеков?

— Людей не люблю! — признался Корчагин. — Мучители друг другу! Надо же так ненавидеть самих себя! Нетто волк растерзает другого волка запросто? А медведица медведя своего мучить будет? Да ни в жисть!

— Ты за человечество не переживай! — прервал его Игорь. — Лучше расскажи, что ты утром на швейке делал?

— Посмотреть пришел, как сменщик работает! — удивился Корчагин. — Али украли там что?

— А чего смотреть? — возмутился Вася. — Кто он тебе: друг, сват, брат? «Кентуешься» с ним?

— «Человек человеку — друг, товарищ и брат!» — засмеялся кладовщик. — Или лозунги только для вольных?

— Запрет был! — недовольно сказал Вася. — Не слышал?

— Слышал! — вздохнул Корчагин. — Так что украли-то?

— Жизнь твоего сменщика и украли! — пояснил Вася. — Шею ему свернули!

Кладовщик недоверчиво усмехнулся.

— Прямо при всех и свернули? — спросил он насмешливо. — Что, разве ночью нельзя сделать этого?

— Мастер послал его на склад принести пару штук сукна на раскройку! — пояснил охотно Игорь.

— Вот с мастера и спрашивайте! — обрадовался Корчагин. — Он мне давно не нравится, скользкий какой-то. На все пойти может.

— Ты говори да не заговаривайся! — прервал его Вася. — Какой ему смысл убивать Моню? Мастеру осталось всего ничего сидеть.

— Моня — новенький! — охотно пояснил Корчагин. — Может, знал про мастера что-нибудь эдакое? За что можно еще один срок схлопотать? Шантажировать его стал. Вот мастер и избавился от опасного свидетеля.

Издевательский тон кладовщика ясно говорил, какого он мнения о следовательских способностях и того, и другого.

— Ты либо говори, либо в БУР пойдешь, за нарушение режима! — приказал Вася.

— Я и говорю, помочь пришел! — улыбнулся Корчагин. — Новенькие, они завсегда спину ломают. Я и Горбаню приходил помогать.

— «Пожалел волк кобылу»! — усмехнулся Вася. — Чтобы спину не ломал, ты и сломал ему шею? Ты и Горбаню помог? Только где? В БУРе?

— Вы, гражданин начальник, меня напрасно подозреваете! — насупился кладовщик. — Мастер, да и другие ребята, всегда могут подтвердить, что когда я уходил со швейки, Моня был жив и здоров. И в столовке его видели. А больше я на швейку не заходил.

— Тогда откуда ты знаешь, что Моне шею свернули? — взял «на понт» Вася.

— Так вы же мне и сказали! — удивился Корчагин, Мочила Деревенская.

— Но ты даже не удивился! — не отставал Вася.

— А что удивляться? — недоуменно спросил Корчагин. — «Бог дал, Бог взял!» Меньше мучился на этом свете. А как невинно убиенного его могут еще и на небо дуриком взять. Вот обхохочется тогда он в раю, глядя на наши мучения. А Моню я лишь хорошему учил: как правильно распределять свои силы во время работы, как правильно держать спину и руки, не тратить понапрасну сил на лишние движения.

— «Не суетиться под клиентом»? — иронично спросил Вася.

Но кладовщик не ответил. Он тоскливо посмотрел на небо, и лицо его приняло непримиримое выражение, мол, что с дураками говорить, ты им хоть «кол на голове теши, а они два ставить будут».

Вася оказался в затруднительном положении. С одной стороны, кладовщик был, что называется, подозреваемым номер один, но с другой стороны, задерживать его было пока не за что.

А на «испуг» таких упрямых брать было невозможно. Упрутся, как бараны, и даже виновные будут держать себя за невиноватых.