Место преступления

— Но и упоминание о Кубе тоже. На Кубу попасть не просто. Надо лететь в Канаду или на Карибы, якобы поразвлечься, а на самом деле дергать оттуда в Гавану. Так что, когда ее самый нелюбимый водитель попался пьяным за рулем автобуса с учениками, она, недолго думая, вытурила его, но про Кубу не забыла. Подняла его резюме и обнаружила пробелы — непонятное отсутствие в течение шести месяцев в восемьдесят девятом, десятимесячное отсутствие в девяносто шестом. Так что наша любезная директриса — заметь, Босх, директриса не всегда крыса — продолжила копать. И вскоре обнаружила, что шесть месяцев в восемьдесят девятом он провел в костариканской тюрьме, а десять месяцев в девяносто шестом — на нарах в Гаване. Кроме того, он вообще часто переезжал: Финикс, Лос-Анджелес, Чикаго, Филадельфия и, наконец, Бостон. Все время водит автобус, из родственников известна только сестра, Таша. Оба раза, когда он освобождался из тюрьмы за границей, она брала его на поруки. И, готов поспорить, улетала туда с чемоданом наличных, а возвращалась — с пустым. Так вот теперь он здесь, а Шифон Хендерсон пропала. А вам, детектив Босх, известно все, что и мне, чего про себя я сказать не могу.

Босх откинулся в кресле так резко, что кожа сиденья затрещала. И, прощупав внимательным взглядом Патрика Кензи, рассказал историю Летиции Уильямс. Ей было четырнадцать, когда ночью ее похитили из спальни. Никаких зацепок, улик мало. Похититель вырезал противомоскитную сетку на окне ее спальни. Не стал вынимать сетку вместе с рамкой. Вырезал из рамки лезвием и влез в комнату.

Вырезанная сетка сразу навела на мысль о похищении. Дело не положили под сукно, решив, что это побег из дома, как в случае с Шифон Хендерсон пятнадцать лет спустя. Следователи из отдела особо тяжких преступлений прошерстили квартиру в то же утро, когда обнаружилось, что девочка пропала. Но все было чисто. Никаких подозрительных следов в спальне найти не удалось. Предположительно, похититель (может быть, он был не один) быстро проник внутрь, обездвижил девочку и тут же вынес ее через окно.

Один предмет, который мог навести на след, все-таки удалось найти за пределами дома в самое первое утро следствия. В переулке за домом Летиции Уильямс криминалисты нашли фонарик. Логично было предположить, что он принадлежал похитителю и тот нечаянно обронил его, когда тащил жертву к машине. Отпечатков на фонарике не было: судя по всему, преступник был в перчатках. Однако на батарейках внутри фонарика обнаружили слабые, но пригодные для идентификации отпечатки пальцев.

Эта единственная ошибка, как тогда полагали, могла стать для похитителя роковой. Отпечатки большого и указательного пальца искали в городской и федеральной базах данных, но результатов это не дало. Затем отпечатки отправили в ФБР для сопоставления с их обширной картотекой, но вновь безуспешно, так что эта зацепка зачахла на корню.

Тем временем, ровно через неделю после похищения, тело Летиции Уильямс было обнаружено на склоне холма в Гриффит-парке, чуть ниже здания обсерватории. Казалось, убийца выбрал место не случайно: глядя вниз из обсерватории в дневное время, тело было нетрудно заметить.

Вскрытие трупа показало, что жертва многократно подвергалась сексуальному насилию, а потом была задушена. Дело привлекло пристальное внимание прессы и отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями, но в конце концов его положили на полку. Ни свидетелей, ни улик, ни зацепок. В девяносто втором Лос-Анжелес сотрясали беспорядки на расовой почве, и дело Летиции Уильямс выпало из поля зрения общественности. Оно лежало в архиве до тех пор, пока в начале нового века не был сформирован отдел нераскрытых преступлений. Босх добрался до архивных файлов и обнаружил, что отпечатки пальцев насильника совпадают с отпечатками Эдварда Пейсли в Бостоне.

— Вот почему я здесь, — сказал Босх.

— А ордер у тебя есть?

Босх покачал головой:

— Нет, ордера нет. Отпечатков недостаточно. Фонарик нашли в переулке, а не в спальне Летиции. Прямой связи с преступлением нет. Я приехал за ДНК.

Собирался проследить за Пейсли и взять образец. Подождать, пока он выбросит стаканчик из-под кофе или корку от пиццы, или еще что-нибудь. Потом поехал бы обратно и отдал для сравнения ДНК образца и ДНК спермы в теле жертвы. Тогда все было бы тип-топ. Вернулся бы с ордером и взял его за жабры.

Они сидели в машине и наблюдали за улицей. Босх чувствовал, что Патрик прокручивает в уме какую-то мысль. Он был невелик ростом, одет, как многие молодые люди на улице, — простой парень с дружелюбным мальчишеским лицом, из тех, кто разливает пиво в местном баре или чинит вашу машину. С первого взгляда, да и со второго тоже, он выглядел безобидным и покладистым: появись такой кавалер у вашей сестры, вы были бы вполне довольны. Но Босх провел в его обществе достаточно времени и чувствовал, что внутри у парня взведенная мина с растяжкой. Мало кому довелось за нее запнуться. Но этим немногим не позавидуешь.