Место преступления

В передней части подвала, которую выбрал Патрик, перегородки были старые, многие — недостроенные. В первой «комнате» он обнаружил стиральную машину, сушилку и раковину с прилипшим к ней грязным куском мыла. Следующая комната когда-то служила мастерской. Длинный стол упирался торцом в стену, к нему до сих пор были привинчены тиски. Больше ничего, кроме пыли и мышиного помета. Но последняя комната, расположенная вдоль внешней стены, была в полном порядке. По одну сторону от двери — перегородка из гипсокартона, по другую — кирпичная. Дверь массивная. И толстая. Дверная коробка тоже сделана на совесть. Попробуй выбить такую дверь ногой — перелом лодыжки обеспечен.

Патрик убрал левую руку с рукояти своего «кольта» и вытер ладонь о джинсы. Потом размял пальцы и взялся за дверную ручку, неуклюже держа пистолет в правой примерно на уровне груди. Выглядело это, конечно, не особенно эффектно, но, если понадобится спустить курок, у него был неплохой шанс попасть в грудь любому, кроме, разве что, карлика или гиганта.

Поворачиваясь, ручка двери заскрипела, подтверждая слова, слышанные Патриком много лет назад от одного полицейского: больше всего шумишь, когда пытаешься действовать бесшумно. Он распахнул дверь и молниеносно бросился на колени — левая рука снова на рукояти, ствол, направленный чуть вверх, описал стремительную дугу слева направо, потом справа налево, в то время как мозг обрабатывал картинку перед глазами — логово Эдварда Пейсли.

С опаской шагнув через порог на коврик с логотипом «Аризона Кардиналс», Патрик навел прицел на глубокое кресло с отделкой в цветах команды «Сан Девилз». Флажок с эмблемой «Финикс Санз» соседствовал с вымпелом «Финикс Койотс» — Патрик недоуменно прищурился, а потом сообразил, что «Койотс» играют в НХЛ.

День не прошел зря — по крайней мере, теперь он знал, что в Аризоне есть профессиональная хоккейная команда.

Здесь были бейсбольные биты с автографами Троя Глоса, Карлоса Байэрга и Тони Вомака, бейсбольные мячи с подписями Курта Шиллинга и Рэнди Джонсона, оправленные в рамки фотографии Ларри Фицджеральда и Курта Уорнера, Шона Мэриона и Джо Джонсона, футбольные мячи, баскетбольные мячи, шайбы под колпаками из плексигласа — Патрик снова подумал: «У них есть хоккейная команда?»

Он взял биту с автографом Ши Хилленбранда, который пробился в высшую лигу в составе «Ред Сокс» в 2001-м, но его перекупила «Аризона» до того, как «Сокс» выиграли серию в прошлом году. Интересно, переживал он, что пролетел, или кайфовал, лежа в январе на аризонском солнышке?

Наверное, все-таки переживал.

Он ставил биту на место у стены, когда услышал, что кто-то движется по подвалу. Движется быстро. Даже бежит.

Бежит целенаправленно, а не улепетывает.

Гарри пробрался в заднюю часть подвала и не нашел ничего, кроме стены и обшарпанного неровного пола, пока не добрался до тесного закутка между древним водяным бойлером и доисторическим обогревателем. Оттуда несло соляркой, плесенью и окаменевшими паразитами. Если бы Босх не искал девочку, которой угрожала смертельная опасность, возможно, он не заметил бы прохода позади этой рухляди. Луч его фонарика нащупал отверстие в темноте за переплетением труб и воздуховодов, которые, грозя обрушиться, свисали с потолка.

Босх протиснулся между бойлером и обогревателем и оказался в длинном узком проходе, где и крупной собаке было бы тесно, не говоря уже о взрослом мужчине.

Едва попав в этот туннель, он осознал, что ни вправо, ни влево — вообще никуда — из него не деться. Войдя с одного конца, выйти можно только с другого. И если некто, желающий тебе зла, внезапно появится в начальном пункте А или конечном пункте Б, ты полностью в его власти.

Когда Босх добрался до конца прохода, с него градом катил пот. Он очутился в просторной неосвещенной комнате: стены из темного кирпича, бетонный пол с дренажным отверстием по центру. Посветил фонариком и не увидел ничего, кроме металлической клетки. Такие обычно используют в семейных поездках для перевозки больших собак. Клетка была накрыта синим строительным брезентом и обвязана девятью эластичными шнурами.

И она шевелилась.

Босх опустился на колени и потянул за брезент, но эластичные шнуры — три вдоль клетки и шесть поперек — держали крепко. Они были пристегнуты к основанию клетки и натянуты так туго, что одной рукой не расцепишь. Босх положил «глок» на пол — клетка при этом продолжала раскачиваться — и уловил доносящийся из-под брезента слабый звук: там кто-то отчаянно скулил.

Он отстегнул карабин первой из трех продольных резинок, но все равно не сумел разглядеть, что внутри. Взяв фонарик в рот, принялся за второй, и в этот момент комнату залило белое сияние.

Как будто кто-то подвесил солнце прямо над его головой или направил в лицо стадионный прожектор.

Он ослеп. Рука нащупала «глок», но в глазах была сплошная белизна. Где стена не разобрать. Даже клетки не видно, хотя он перед ней на коленях.